Валерий Скобло

* * *
Могу открыть: Мне королем не стать...
Никак и никогда. Пленен я этой пьесой.
Но и тебе, моей судьбе подстать,
Офелия, не стать – увы и ах! – принцессой.

Пока судьба готовит свой подлог,
Пока овечка ищет в скудном марте травку,
Могу словечко вставить в диалог –
В либретто сценарист не допускает правку.

Оставим Клото скручивать и вить,
И пусть кроты в земле свои копают норы...
Могла достаться мне другая нить –
Длиннее этой... Да к чему теперь укоры?

Офелия, из прочих грустных тем,
Доступных и такой, как ты, слепой овечке,
Скажу одно, что жизнь прошла... Совсем.
Коротенькая, точно надпись на колечке.


* * *
Храню я ключи от замкóв, которых нету уже...
Жил я тогда на пятом – прекраснейшем – этаже.
Он не был последним, потому и не тёк потолок.
Не живи на последнем – мамин усвоил урок.
Но и на первом не стóит: может залезть хулиган,
Который путает часто свой и чужой карман.

Улица называлась – Большая Зеленина стрит.
Над ней и сейчас, я думаю, голубь мира парит.
Это такая птичка, что мир всему миру несет.
Ее не собьет зловещий натовский самолет.
Она ведь неуязвима и в те времена, и теперь...

Эти ключи не откроют никакую на свете дверь.


* * *
В непонимании близких есть положительная черта,
Малый такой момент, восполняющий все потери:
Полное осознание того факта, что ты сирота,
В чем не приходится сомневаться ни в малой мере.

А это, как ни странно, в немалой степени придает сил:
Ни на кого не надеешься в главном своем деле.
Собственно, ты ведь и так помощи ни у кого не просил,
Разве смогут помочь, даже если бы захотели?

Все эти родственники, близкие, дальние, да и друзья –
Толку от них?.. Как им от тебя – никакого толку.
В зеркало смотришь и видишь явственно: распадается «я».
Ты ведь и нитку не вденешь в маленькую иголку.

Но какое это имеет значенье: быть так и должно,
И надежда на остаток сил своих и отваги.
Так уж оно испокон... от века – расчислено, суждено.
Что за помощники могут быть у тебя, бедняги?


* * *
Помню отрывные настенные календари,
Каждый день обрывали из них по листику.
Выбрось совсем, кому хочешь теперь подари
Грошовую их ежедневную мистику

Мятых ненужных листочков мимо прошедших дней,
Свой рассказик был на обороте каждого,
Своя история – возьми и суди по ней,
То ли выпадет, чего душа твоя жаждала.

А выпадало редко... совсем почти никогда.
Нету тех календариков – и гадай теперь...
Настали совсем не январские холода,
Но и не оттепель... уж совсем не оттепель.

В жизни той всё же не всё была одна суета,
Глупости да беготня, мелочи-шалости...
В жизни, которая почти совсем прожита
Или почти что... без самой уже малости.


* * *
Дальнего умысла не было у меня.
Кто я такой, чтобы подкапываться под?..
Прожил всю жизнь я, голову чуть наклоня,
Пару... пять лет мне зачитывалось за год.

Голову наклоня, вглядывался назад,
Жизни своей оправданья не находя.
Ниже бессмыслицы ее скользя и над
Смыслом ее, промелькнувшим рядом, гудя.


* * *
...А помнишь, как мы?.. – повторяет опять...
У всех у нас эти повадки.
Как трудно по жизни навечно терять
И дальше идти без оглядки.

А помнишь?.. – Да нет, позабыл навсегда,
Как жизнь нас ни жгла, ни томила
Уроками злого ручного труда,
В котором, мол, слава и сила.

А в них ничего – только страх или пот,
Оттенок насильственной смерти.
И надо глядеть неуклонно вперед,
Не надо назад – уж поверьте.

Да помню я всё... или всё позабыл...
Уже и без разницы это.
На все эти детские страхи забил,
Не помню ни зиму, ни лето.

Ни зимнюю горку у нас во дворе,
Ни летнюю ту лихорадку,
Когда понарошку, как будто в игре,
Ее целовал. И догадку,

Что взрослые нас вовлекают в обман
О подлинной сути событий...
Я прячу ее в самый дальний карман.
Подальше от этих наитий.

Сказали бы правду – и то бы не смог
Пройти с этой правдой по краю.
Из всех мне открытых на выбор дорог
Забвения путь выбираю.


* * *
В 70 лет понимаешь, что жизнь прошла.
В 75 – не понимаешь этого даже.
Всё, что горело, сгорело почти дотла,
Всё, что пропало... Кого обвинишь в пропаже?

То ли мы, наконец, оставляем грехи,
То ли они нас, презрев, оставляют в покое.
Много всякой премудрости и чепухи
Переполняет... Да что же это такое!?

Ну, хорошо... Есть всё же и плюсы зато:
Не отвлекаясь ни на женщин, ни на попойки,
Время потратить... Господи, знать бы на что,
Более важное, чем куролесить в койке?

Или на курево, водку... Нету на них
Здоровья, желания... Только не о морали
Мозги мне пудри. Ведь я не последний псих.
Так припечатаем: вот, мол, скопец в серале.

Впрочем, честно сказать, вовсе не потому,
Что силы оставили... Да, пусть и это тоже...
Главное то, что открылось сердцу... уму...
Нет, не открылось... Скорее, что душу гложет.


* * *
Будем передвигаться
		лишь маленькими шажками,
Записываться на прием
		всегда к одному врачу,
Или прогулка – или
		покупки в универсаме...
Тебя еще не такому
		впоследствии научу.

Если с утра дождливо,
		сдвинем прогулку на вечер,
Глядим полдня на дождик –
		осваиваем ремесло.
И если ты смотришь «Танцы»,
		тебе возразить мне нечем.
Мы уже пожилые,
		но ведь крышу нам не снесло.

Не обгонять стараюсь,
		но вдруг случится такое,
Т.е. если уйду я первым,
		ты уж меня прости.
Картинка та еще... Всё же
		нас вы оставьте в покое:
Мы медленными шагами
		проходим конец пути.

				Санкт-Петербург