Сергей Коневский

Сергей Коневский

 

«Лермонтов по-французски»[1]

О забытом поэте и переводчике Ольге Гутвейн

 

    Французской читающей публике имя Михаила Юрьевича Лермонтова стало известно в начале 1840-х годов, вскоре после гибели поэта. Первый перевод «Героя нашего времени» был выполнен родственником Лермонтова Алексеем Столыпиным, известным как Монго1, и опубликован между 28 сентября и 4 ноября 1843 г. в Париже на страницах газеты «La Démocratie pacifique»2. После второго перевода, выполненного в 1845 г. французом Луи-Антуан Леузон Ле Дюком (Léouzon Le Duc)3 и изданного под весьма своеобразным названием «Une saison de bains au Caucase. Extrait de Lermontoff» («Купальный сезон на Кавказе. Из Лермонтова»), вскоре последовал третий, опубликованный между сентябрем и декабрем 1846 г. в недавно начавшем издаваться журнале «L’Illustration»4, предположительно в переводе Луи Виардо (Louis Viardot)5 совместно с Иваном Сергеевичем Тургеневым6. Двенадцать лет спустя преподавателем Московского Екатерининского института Пеланом д’Анжером (Pelan d’Angers) был выполнен первый перевод поэмы «Демон», который до настоящего времени считается одним из самых удачных. В 1866 году им же был выпущен сборник, в который вошли биографический очерк о Лермонтове и семь его стихотворений и поэм, среди которых «Ангел смерти», «Хаджи Абрек», «Мцыри» и заново отредактированный перевод «Демона». Здесь надо заметить, что за два года до этого, в 1864 г., И.С. Тургенев, будучи неутомимым пропагандистом русской литературы за рубежом и, прежде всего, во Франции, не удовлетворенный художественным уровнем перевода «Мцыри», к пятидесятилетию со дня рождения Лермонтова способствовал появлению нового перевода этой поэмы. К сожалению, после смерти Тургенева в 1883-м не нашлось никого, кто бы захотел продолжить популяризацию произведений Лермонтова во Франции, чем, вероятно, и можно обьяснить отсутствие новых изданий, приуроченных к практически совпавшему (15 октября 1914 г.) с началом войны столетию поэта. Впрочем, даже в России центральное событие празднеств, предполагавшее открытие памятника поэту при петербургском Николаевском кавалерийском училище, выпускником которого Лер-монтов являлся, было отложено до 9 мая 1916 года, в канун 75-летия со дня его смерти. В том же году Ново-Петергофский проспект был переименован в Лермонтовский.

    Послереволюционная эмиграция принесла с собой всплеск интереса к жизни и творчеству Лермонтова. Первой была небольшая статья П.Б. Струве, появившаяся в 1919 году в «Mercure de France» и напечатанная более шестидесяти лет спустя в авторском переводе под названием «Из заметок писателя. Предсказание М.Ю. Лермонтова, которое должен знать всякий русский человек»7. В ней Струве отмечает:

 

    Первая часть этого стихотворения – именно теперь, после революции 1917 и последующих годов, – производит огромное впечатление как историческое прозрение, потрясающее своей правдой. В целом стихотворение Лермонтова есть все-таки изумительное поэтическое «предсказание», знать которое – так же, как образ самого Лермонтова, этого «неведомого избранника» и «гонимого миром странника с русскою душой», – должен всякий русский человек.

 

    Здесь хотелось бы напомнить начало стихотворения «Прозрение», написанного 16-летним поэтом в 1830 году:

 

Настанет год, России черный год,

Когда царей корона упадет;

Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

И пища многих будет смерть и кровь;

Когда детей, когда невинных жен

Низвергнутый не защитит закон.

Когда чума от смрадных, мертвых тел

Начнет бродить среди печальных сел.

Чтобы платком из хижин вызывать,

И станет глад сей бедный край терзать.

 

    О Лермонтове писали многие представители эмиграции, люди подчас с диаметрально противоположными взглядами, среди которых правый философ Иван Ильин, монархист Иван Тхоржевский и либерал, «западник» Георгий Адамович. Лермонтов, как, вероятно, никто другой из русских писателей раскрывший в своих произведениях собственную биографию, для представителей «незамеченного поколения» явился своеобразным противопоставлением прежнему канону русской классики, сформированному старшим поколением литераторов-эмигрантов, для которых культурным центром был Пушкин.

    Наиболее острая дискуссия о первенстве двух гениев русской поэзии развернулась на страницах журнала «Числа», где Борис Поплавский, выходя за рамки «литературного приличия» писал:

 

    Стремлением к интересной жизни, к описанию всяких увязок и злоключений полон <...> Пушкин, хотя начинался уже девятнадцатый век, век очищения, век раскаяния, век трагической честности. Какой болтовней кажутся всякие повести Белкина. Пушкин – последний из великолепных мажорных и грязных людей Возрождения. Лермонтов огромен и омыт слезами, он бесконечно готичен8.

 

    И еще более категорично:

 

    А все удачники жуликоваты, даже Пушкин. А вот Лермонтов – это другое дело. Пушкин – дитя Екатерининской эпохи, максимального совершенства он достиг в ироническом жанре (Евгений Онегин). Для русской же души всё серьезно, комического нет, нет неважного. Пушкин гораздо проще России.

 

Белеет парус одинокий

В тумане моря голубом...

 

    А рядом – Граф Нулин и любовь к Парни! Как вообще можно говорить о Пушкинской эпохе? Существует только Лермонтовское время9.

 

    Подобные высказывания были восприняты многими как «поход» против Пушкина, против «русской культуры, русской государственности, против всей новейшей истории России». В сознании «нового человека» существует что угодно, но только не Пушкин, – с иронией и горечью одновременно констатировал Георгий Иванов10. Тем не менее и он в опубликованном через двадцать лет своем последнем из эссе мемуарного характера отмечал удивительный дар прозорливости Лермонтова:

 

...В семнадцатом году, еще не понимая,

Что с нами будет, что нас ждет,

Шампанского бокалы поднимая,

Мы весело встречали Новый Год –

 

тот самый год, о котором пророчествовал Лермонтов:

 

...Настанет год, России страшный год,

Когда царей корона упадет...11

 

    В 1930–1933 гг. в журнале «Числа» печатались избранные главы, а в 1935 г. издательством Парижского Объединения Писателей была издана отдельной книгой повесть Юрия Фельзена «Письма о Лермонтове»12. Содержанием повести являются письма героя к покинувшей его женщине, благодаря которым он добивается ее возвращения. Первая рецензия была написана Владиславом Ходасевичем, который предостерегал читателей, что они «ошибутся, если предположат, что это – сборник статей о Лермонтове. <...> Тем не менее страницы, посвященные Лермонтову, составляют едва ли не самое удачное и ценное, что есть в книге»13. Как и Поплавский, Фельзен не избежал противопоставления Лермонтова и Пушкина, устами героя повести называя, среди прочего, прозу Пушкина «тускло-серою». Ходасевич справедливо замечает, «что если бы Пушкин действительно был таков, каким он представляется герою Фельзена, то его не любил бы так Лермонтов, о котором сам Фельзен с такой проницательностью говорит, что его главной любовью был Пушкин, а не Байрон». 

    Тем не менее безусловное поклонение творчеству Лермонтова как представителей «незамеченного поколения», так и их старших товарищей, за почти двадцать лет не вызвало желания донести его произведения до французского читателя. Впрочем, это не совсем так – попытка была, хотя и не совсем удачная.

    Здесь хотелось бы заметить, что прошедшее без больших торжеств в октябре 1914 г. столетие со дня рождения поэта во многом оказалось схожим со столетием со дня его смерти, выпавшим на июль 1941 года. Несмотря на это, подготовка к юбилею началась за несколько лет до памятной даты.

    В Болшево, под Москвой, на служебной даче НКВД 29 июля 1939 года, спустя сорок дней после приезда из Парижа в Москву, Марина Цветаева под своим французским переводом лермонтовского «Выхожу один я на дорогу...» написала: «Кажется, хорошо». Переводить поэзию двух русских гениев с надеждой на публикацию, приуроченную к столетним юбилеям со дня их смерти, Цветаева начала во второй половине 1936 г. в Фонтенбло, под Парижем. Ни один из переводов во Франции опубликован не был.

    В главе «Цветаева – до Елабуги» в книге «О поэтах и поэзии» историк культуры и филолог Владимир Вейдле писал:

 

    …По моей рекомендации журнал доминиканцев с улицы Латур-Мобур («La Vie Intellectuelle») напечатал несколько ею переведенных пушкинских стихотворений (как раз и «Песня Председателя» была среди них). Я хотел их устроить в «Nouvelle Revue Française», но это мне не удалось. Дело в том, что Цветаева невольно подменила французскую метрику русской. Для русского уха переводы эти прекрасны, но как только я перестроил свое на французский лад, я и сам заметил, что для французов они хорошо звучать не будут. Не сказал я об этом Цветаевой, да и о неудаче в N.R.F.14 не сообщил. Довольно было у нее обид и без того. Трудно ей жилось и в Париже, и в русском Париже...15

    Впрочем, в беседе с Надеждой Городецкой16 Марина Ивановна сама бросает вызов французскому уху:

 

    Вот вам одно из основных правил французского стихосложения, в каждой грамматике найдете: нельзя, чтобы встречались две гласные, так, например, нельзя написать «tu es». Скажите на милость, почему «tuer» можно, а «tu es» – слово, которым Бог человека утвердил: ты еси, – сказать нельзя? Я с этим не считаюсь. Пишу, как слышу17.

 

    Судьба переводов двенадцати стихотворений Лермонтова, выполненных в июле-августе 1939 г., сложилась ненамного удачнее: только три из них – «Предсказание», «И скучно, и грустно» и «Нет, я не Байрон...» – были опубликованы к 125-летию со дня рождения поэта в октябрьском номере журнала Revue de Moscou18 в 1939 году; в этом журнале до своего ареста 27 августа того же года работала  Ариадна, дочь Цветаевой. Полной же публикации переводов Пушкина и Лермонтова пришлось ждать почти три четверти века19.

    И всё же для французского читателя, в массе своей не знакомого с журналом, рассказывавшим о победных достижениях страны Советов, лермонтовская юбилейная дата не осталась незамеченной. 25 сентября 1938 г. в литературном разделе газеты L’Œuvre20 за подписью L. Dx. была опубликована небольшая статья под названием «Une traduction des poèmes de Lermontof» («Перевод стихотворений Лермонтова») с портретом поэта, выполненным художником Жаном Стараче (Jan Starace)21, которая начиналась следующими словами:

 

    За три года до столетия со дня смерти знаменитого русского писателя Михаила Лермонтова (Michel Lermontof) Жерар де Лаказ-Дютье (Gerard de Lacaze-Duthiers)22 попросил Mme Olga Goutvein перевести Poémes Liriques (лирические стихи) этого автора для их издания в «Bibliotheque de l’Artistocratie»23.

 

    Далее следовала краткая биография с анекдотичными подробностями хорошо известной «Маловской истории»24, якобы в результате которой Лермонтов был исключен из Московского университета, и приводился сказанный «не без ехидства» вывод Леона Шилера (Léon Schiler)25:

 

    Любая карьера, для которой было необходимо университетское образование, была закрыта для Лермонтова. Что он должен был делать? У него был единственный выход – поступить на военную службу.

 

    В действительности, 1 июня 1832 года Лермонтов сам написал заявление об увольнении из числа студентов, а затем уехал в Санкт-Петербург с намерением снова поступить в университет. Там ему отказали засчитать два года, проведенных в Московском университете, предложив поступить снова на 1-й курс. Лермонтова такое долгое студенчество не устраивало, и по совету Алексея Столыпина-Монго он поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.

    Здесь надо заметить, что статья появилась за пять дней до Мюнхенского соглашения о разделе Чехословакии, и остается только надеяться, что у большинства читателей возникло желание дойти до напечатанного на шестой странице обзора литературы, увидев на первой странице сообщения о прошедшей там «с большим энтузиазмом» мобилизации, ультиматуме Гитлера и фотографии толпы резервистов перед зданием Восточного вокзала Парижа.

    Впрочем, эта рецензия на книгу, изданную в 300 экземплярах более полугода назад, в феврале 1938 года, была не первой. Выход книги не остался незамеченным ведущими литературными критиками русской эмиграции. Первым был Юрий Мандельштам, который 27 мая в еженедельной газете «Возрождение» опубликовал небольшую статью под названием «Лермонтов по-французски»26. Вероятно, Мандельштаму не были известны переводы многих лермонтовских произведений, опубликованные за прошедшие сто лет, если он мог написать, что «до недавнего времени существовал лишь один, очень посредственный перевод ‘Героя нашего времени’», к которому в виде дополнения был приложен прозаический пересказ «Демона». Его же замечание, что «об ознакомлении французов с лермонтовской лирикой не приходилось и мечтать», совершенно справедливо. Отмечая «смелую инициативу» издателя и «исключительную добросовестность переводчицы», которая «собрала свыше пятидесяти27 стихотворений Лермонтова разных периодов», Мандельштам тем не менее удивлен присутствием «эпиграмм, набросков, место которым лишь в очень полных собраниях сочинений». Несмотря на то, что, по его мнению, в некоторых переводах Гутвейн попытка сохранить стихотворные особенности подлинника не удалась «даже в виде намека», критик с удовлетворением заключает, «что и достигнутым результатам можно удивиться». В тех же случаях, когда Гутвейн «сознательно отступает от размера подлинника и обращается к свободному стиху», как, например, при переводе «Паруса», несмотря на смысловое соответствие, «лермонтовский дух» был «совершенно искажен».

    Опубликованная две недели спустя в «Последних новостях» рецензия Георгия Адамовича была безапелляционно резкой:

 

    У французов прочно установилась традиция переводить стихи прозой. Читая переводы Лермонтова, идущие вразрез с этой традицией, убеждаешься, насколько она основательна! Впрочем, г-же Гутвейн недостает и добросовестности, не говоря уже о чувстве стиля. В том же «Выхожу один я на дорогу» текст настолько грубо искажен, что Лермонтову приписаны как раз те мысли, от которых он отказывается28.

 

    Думаю, не будет преувеличением сказать, что критику, вероятно, не понравился ни один из переводов, если в начале той же статьи, говоря о попытке «создать Пушкину широкую популярность на Западе» в прошедшем году (столетие со дня смерти поэта), он с грустью замечает, что «никакими юбилеями и чествованиями, к сожалению, не устранить того факта, что Пушкин непереводим».

    Тридцать пять лет спустя на конференции славистов в Киеве французский переводчик Жан Бессон29 (Jean Besson) во многом повторил критику того же перевода, выполненного без соблюдения установившейся «традиции»:

 

    Столкнувшись с неизбежными трудностями, переводчик должен попытаться разрешить их, сохраняя единство тона каждого переведенного стихотворения: принятый ритм, система рифм... Здесь, как пример, которого следует избегать, перевод знаменитого стихотворения Лермонтова «Выхожу один я на дорогу». Начинается с четырех строк именно рифмы (route, luit, écoute, nuit), затем рифма становится редкой, даже исчезает, для того, чтобы вновь появиться в конце в плоских, во всех смыслах этого слова, рифмах (jour, amour, verdure, murmure). Либо рифмуется, либо не рифмуется – надо выбирать. Что же касается ритма (хорейный пятистопный в русском языке), во французском он не имеет аналога. Так какую пользу может извлечь из такого прочтения сбитый с толку читатель?30

 

    Плоские рифмы или же «пишу, как слышу» французское ухо принять не может?.. В адресованной уже французскому читателю статье в разделе обзора иностранной литературы издававшегося в 1921–1939 гг. журнала La Revue de France31 Юрий Мандельштам, вероятно, зная о «традиции переводить стихи прозой», тем не менее отмечает, что некоторые переводы «очень хорошо используют оригинальный ритм и стиль Лермонтова». Ольга Гутвейн «сумела сохранить во французском стихе многие особенности русской метрики, на первый взгляд, непримиримые с принципом силлабической просодии». Здесь Мандельштам «не мог удержаться от того, чтобы полностью не процитировать» особенно удачные, с его точки зрения, примеры переводов образцов поэзии «романтического вдохновения» («Когда волнуется желтеющая нива...») и «пессимистической и скептической философии» («Чаша жизни»). 

    В рецензиях как для русского, так и для французского читателя наиболее слабым местом Мандельштам считает «отсутствие более или менее серьезного биографического и литературоведческого исследования, которое помогло бы французскому читателю понять произведения Лермонтова». Мандельштам полагает, вероятно справедливо, что редактор Лаказ-Дютье, написавший предисловие, «подлинника не знает и судит о Лермонтове с чужих слов, чем и хочется объяснить нeкоторые его большие промахи. Если бы предисловие написала перевoдчица, их, вероятно, было бы меньше».

    2 августа 1939 г. в письме Игорю Стравинскому Мандельштам писал:

 

    Очень мне тяжело, что я до сих пор не вижу возможности поехать к Киттиньке32. Надеюсь, что книга о Лермонтове с моим участием даст мне возможность осенью – в конце сентября или октября...33

 

    К счастью, вторая книга переводов лирики Лермонтова, в которую вошли 38 стихотворений поэта, была опубликована не «слишком поздно, в 1942 году», а в 1939 году34, как и указано в выходных данных. Это удалось подтвердить после запроса в Национальную библиотеку Франции, которая сообщила, что 1942-й является лишь годом внесения книги в картотеку35.

    В предисловии, которое более уместно назвать эссе, на пятнадцати страницах Мандельштам не только подробно рассказал о жизни и творчестве Лермонтова, но и вновь отметил, насколько трудно переводить его произведения на французский язык. Мандельштам писал:

 

    ...сами принципы двух стихосложений совершенно разные – одно силлабическое, основанное исключительно на счете слогов, а другое тоническое, имеющее в своей основе сочетание ударных или безударных слогов, <...> многие переводчики обходили эти ловушки, прибегая к прозе или свободному стиху <...>, но в этих случаях неизбежно исчезновение поэтического дыхания оригинала, этого «духовного трепета», который всегда остается признаком подлинного пoэта.

 

    И далее задает вопрос: «...должны ли мы поэтому отчаиваться, что русские поэты когда-либо будут прочитаны и оценены во Франции?», – на который сам же и отвечает: «у нас возникло бы сильное искушение поверить в это, если бы несколько счастливых исключений не удержали нас от таких чересчур пессимистичных выводов».

    Одним из таких исключений Мандельштам считает вошедшие в книгу переводы, являющиеся, по его мнению, «отличным началом работы по сближению двух стихотворных стилей». При этом критик сожалеет, что Ольга Гутвейн ограничилась переводом «лирических произведений (и даже с некоторыми досадными упущениями), оставив в стороне великие романтические поэмы, среди которых есть и ‘Демон’ и особенно ‘Мцыри’».

    Вступление к книге было написано в декабре 1938 года Марком  Шено (Marc Chesneau)36, который на тот момент был вице-президентом Общества Поэтов Франции (Société des Poètes Français, SPF), основанного к столетию со дня рождения Виктора Гюго еще в 1902 году. Он, в отличие от Лаказ-Дютье, не только знал творчество Лермонтова, но, судя по всему, был также хорошо знаком с современной русской поэзией:

 

    Как справедливо заметил молодой русский писатель большого таланта, пишущий на французском языке, Dorian Raitzyn37, страшная судьба преследует русскую поэзию. После Пушкина и Лермонтова Блок, певец прекрасной незнакомки под снежной маской, трагически погиб. Есенин, видя бедствия своей страны и моральное рабство, в отчаянии покончил с собой. Его нашли повешенным в маленькой комнате. Маяковский, который «пригласил солнце на обед, на чашку чая»... застрелился, оставив короткое стихотворение «Я с жизнью в расчете и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид».

    Бальмонт еще жив38, но голодает. Я бы не хотел закончить этот славный и печальный список, не упомянув замечательного Николая Гумилева, погибшего в 1921 году в подвале под ударами прикладов чекистов, который сказал, что «русскому поэту не приличествует жить дольше Пушкина»39.

 

    Как и Мандельштаму, Марку Шено понравились переводы «родившейся в России, подданной Польши» Ольги Гутвейн, которая, «не будучи профессиональным переводчиком», сумела передать «все нюансы» поэзии Лермонтова.

    Почему же после всех, во многом довольно полярных оценок переводов Лермонтова как русской, так и французской критикой, имя Ольги Гутвейн оказалось прочно забытым? Единственное упоминание о ней можно найти в списке имен первого тома литературной критики Юрия Мандельштама в связи с вошедшей туда статьей «Лермонтов по-французски»40:

 

    Гутвейн, Ольга (отчество неизвестно, фр. Olga Gutwein, 1896–1942) – известна как переводчица Лермонтова на французский язык. Жила и похоронена во Франции.

 

    К сожалению, здесь есть неточности, которые мне бы хотелось исправить, а также поделиться некоторыми подробностями биографии Ольги Гутвейн. В отличие от безрезультатного поиска имени по-французской транслитерации Goutvein, немецкое Gutwein дало результат в базе данных французского Портала Центра Документации Памяти Жертв Катастрофы (Portail du Centre de Documentation du Mémorial de la Shoah)41.

 

Prénom, nom (имя, фамилия):                   Olga GUTWEIN

Date de naissance (дата рождения):           23/02/1896

Année de naissance (год рождения):          1896

Lieu de naissance (место рождения):         PETROGRAD  

Nationalité (гражданство):                      Polonais

Ville (город):                                         PARIS

Arrondissement (район):              15

Département (отделение):            75

Pays (страна):                            FR

Numéro de convoi (номер конвоя):            № 15

Date de départ du convoi (дата отправления конвоя): 05/08/1942

Lieu de départ du convoi (место отправления конвоя): Beaune la Rolande

Camp de destination (место назначения):                Auschwitz

 

    Поиск подошел к концу на сайте конвоев, в составе которых несчастных отправляли на Восток в лагеря уничтожения42.

 

    Olga GUTWEIN est née BERNSTEIN, en 1896 à Saint-Pétersbourg (Russie). Elle est venue avec sa famille en 1920. Elle habitait 2 Square Desaix, Paris 15 (Paris). GUTWEIN Olga n’a pas survécu. (Ольга Гутвейн, урожденная Берштейн, 1896 г.р., Санкт-Петербург. Приехала с семьей в 1920 году. Проживала по адресу 2 Square Desaix, Paris 15 (Париж). Гутвейн Ольга не выжила.)

 

    Адресная и справочная книга «Весь Петроград» на 1917 год сообщает только об одной Ольге (Григорьевне) Бернштейн, проживающей в построенном тремя годами ранее (по проекту архитекторов Л.Н., А.Н., Ю.Ю. Бенуа и А.И. Гунста) доме 26-28 по Каменноостровскому проспекту (Дом трех Бенуа) вместе с родителями – отцом Григорием Абрамовичем Бернштейном, директором правления акционерного Общества «Строитель», и матерью Софьей Николаевной.

    В первом томе «Российское Зарубежье во Франции, 1919–2000»43 сведения об отце Ольги Бернштейн несколько дополнены, а его имя изменено на Георгий, вероятно потому, что в эмиграции он стал Georges Bernstein.

 

    БЕРНШТЕЙН Георгий Абрамович (1862 – 21 октября 1938, Франция, пох. на клад. Пер-Лашез в Париже). Инженер путей сообщения, коммерции советник. Бывший директор правления акционерного Общества «Строитель», член правления акционерного Общества механических и жестяных заводов и правления Общества финляндского легкого пароходства. Домовладелец в С.-Петербурге (К тому же – владелец типографии, член хозяйственного правления Петроградской синагоги. – С.К.). С начала 1920-х обосновался в Париже. Работал инженером. Погиб в результате несчастного случая.

 

    В 1905 году по заказу Григория Абрамовича было закончено строительство доходного дома по 2-й Рождественской, 10б / 3-й Рождественской, 9, спроектированного одним из лучших архитекторов петербургского модерна А.С. Хреновым. В этом же доме располагались акционерное Общество «Строитель» и типография – «Печатня ленточных контрольных билетов». Федор Грибков, петербургский филолог, краевед и эксурсовод, автор книги о парадных эпохи модерна, говорит:

 

    Перед тем, как завести своих экскурсантов в этот дом, я всегда предупреждаю: когда зайдете внутрь, вы, так сказать, пересечете экватор и ничего более красивого в петербургском модерне не найдете. И действительно: парадная поражает своим великолепием и сохранностью всех без исключения элементов44.

 

    Мне неизвестно, какое образование получила Ольга Бернштейн, но смею предположить, что родители сделали все для того, чтобы оно было достойным детей ее круга. Хорошо знавший Ольгу Гутвейн поэт, писатель и журналист Эмиль Муссе (Émile Moussat) писал45, что ее французский был настолько хорош, что, не достигнув и пятнадцати лет, она делала переводы популярного в то время в России, а теперь совершенно забытого Франсуа Коппе (François Coppée)46. В той же небольшой статье памяти Ольги Гутвейн Муссе сообщал, что она получила польское гражданство в результате замужества.

    Зная это, не составило труда найти в базе данных Портала проживавшего по тому же адресу Georges GUTWEIN, которого постигла та же трагическая участь.

           

Prénom, nom:                 Georges GUTWEIN

Date de naissance:                       07/07/1881

Année de naissance:                     1881

Lieu de naissance:                       VARSOVIE

Nationalité:                                Polonais

Profession:                     Chef de contentieux (главный юрист компании)

Adresse:                                    2 square Desaix

Ville:                             PARIS

Arrondissement:              15

Département :                 75

Pays:                             FR

Numéro de convoi:                     N°50

Date de départ du convoi: 04/03/1943

Lieu de départ du convoi: Drancy

Camp de destination:                    Sobibor

 

    Тот же «Весь Петроград» сообщает о Гутвейне Георгии Яковлевиче, присяжном поверенном и стряпчем, проживающем по Захарьевской улице, дом 16.

    Вероятнее всего, их брак был заключен еще в «красном» Петрограде, до эмиграции во Францию в 1920 году. Получение же гражданства молодой польской республики47 уроженцем Варшавы и его женой было вполне логичным (что, безусловно, выгодно отличало их от подавляющего большинства русских эмигрантов, проживавших во Франции десятилетиями по «нансеновским паспортам»).

    Первый сборник любовной лирики, вышедший в конце 1926 года под несколько выспреннным названием Rapsodies d’un cœur slave («Рапсодии славянского сердца»)48 и посвященный «памяти ушедших», не остался незамеченным, и менее через год был переиздан49 с добавлением новых стихов и вступительной статьей поэта, автора песен и искусствоведа Алькантер де Брама (Alcanter de Brahm)50, которого спустя сорок лет после первого знакомства с русской литературой, вероятно, заинтересовал молодой автор-эмигрант, пишущий по-французски. Де Брам был руководителем основанного в 1920 году бывшей художницей театра l’Odéon (Одеон) Джейн Хайрем (Jane Hyrem) «Кружка искусств и литературы» (Cercle Arts et Lettres), собрания которого, в большинстве своем, проходили в Латинском квартале (Le Quartier Latin) на бульваре Сен-Жермен (Boulevard Saint-Germain) в Каво дю Роше (Le Caveau du Rocher). В газете Comœdia51, регулярно сообщавшей о заседаниях Кружка, нередко встречается имя Ольги Гутвейн, принимавшей в них самое активное участие. По случаю юбилейного, трехсотого собрания Кружка в мае 1938 года Джейн Хайрем, которая являлась его президентом, была вручена большая золотая медаль La Renaissance Française (Французский Ренессанс)52.

    В 1928 году Ольга Гутвейн стала членом Общества Литераторов Франции (Société des gens de lettres de France, SGDLF)53. В том же году ее первая публикация в журнале Poésie («Поэзия»)54 заканчивается на оптимистичной ноте: «Je regarde le monde avec des yeux nouveaux!» (Я смотрю на мир новыми глазами!). Вскоре после этого следует перевод английского сборника сонетов религиозной эротики Lucio Dornano (Лусио Дорнано) Étreintes sacrilèges (messes païennes) («Кощунственные объятия (языческие мессы)»)55 и начало работы над переводами лирики Лермонтова, о чем сообщает «Ежегодник Общества Литераторов» за 1931 год56. Из того же «Ежегодника» становится известно, что Ольга Гутвейн была сотрудником выходившего в Париже ежемесячного журнала Lе Foyer des Arts («Очаг искусства»). В 1932 году она становится членом Общества Поэтов Франции и Общества музыкальных авторов, композиторов и издателей (Société des auteurs, compositeurs et éditeurs de musique, SACEM)57 и Союза журналистов и писателей (Le Syndicat des journalistes et écrivains)58.

    Думаю, с определенной долей уверенности можно сказать, что в отличие от значительной части русских эмигрантов, намеренно отгородивших себя невидимой стеной от повседневной жизни французского общества и мечтавших лишь о скорейшем крахе большевистского режима и о возвращении в Россию, семейная чета Гутвейн сравнительно быстро нашла в межвоенной Франции свою вторую родину. Но, к сожалению, судьба приготовила им страшный удар. 30 ноября 1930 года не стало их дочери Антуанетты (Аntoinette), которой за неделю до этого исполнилось всего десять лет. В предисловии к сборнику стихов «Памяти Антуанетты Гутвейн»59, который безутешные родители издали через два года, M. Delavigne60 писал:

 

    Какое горе для отца и матери, безмерно любивших тебя, знать, что их дорогого ребенка больше нет! Ты, которая приходила в свой класс всегда первой, с радостью в глазах и улыбкой на устах, была прилежной в учебе, хорошим другом для своих маленьких товарищей, оставила после себя аромат прекрасной детской души. Не потому ли Бог, наш Отец, хотел, чтобы ты была рядом с ним?... Пути Господни неисповедимы... Да будет воля Твоя! Прощаясь, мы просим тебя, милый малыш, береги своих родителей, всех тех, кто любил тебя и собрал здесь дань живых воспоминаний о твоей прекрасной, но слишком короткой жизни.

 

    Из двенадцати человек, оставивших стихи в этом сборнике, мне удалось идентифицировать лишь семерых. Из них членами «Кружка искусств и литературы» были только трое: почетный президент (président honoraires) Алькантер де Брам и исполнительные секретари (comité d’action) поэты Мариус Брубах (Marius Brubach) и Огюст Юге (Auguste Huguet). Известный скульптор и художник Жан-Жорж Ашар (Jean-Georges Achard)61, хорошо знавший Ольгу Гутвейн и ее семью, также оставил очень трогательное четверостишие. Во второй части книги – стихи глубоко скорбящей матери, которые невозможно читать без слез.

    Новый сборник стихов Ольги Гутвейн Sommets et Rivages («Вершины и берега»)62 вышел после ее путешествия по департаменту Савойя (Savoie), французским и итальянским кантонам Швейцарии и северной Италии, тиражом 500 экземпляров с иллюстрациями Жана Стараче, который, начиная с этой книги, иллюстрировал все последущие ее сборники. Книга начинается с признания: «Je laisse un peu de mon cœur / Par les chemins où je passe» («Я оставляю частичку своего сердца на дорогах, по которым прохожу»).

    Альпийские пейзажи и разбросанные в них горные деревушки, Шильонский замок, Женевское озеро, города кантона Тичино, Милан с его знаменитым собором, – всё нашло свое отражение. Несколько в стороне, и не только географически, стоит путешествие на берег Ла Манша, где «La mer est agitée, et la vague écumante!..» («Mоре бушует и пенится волна!..»).

    Имеющийся у меня экземпляр книги был подписан автором в июне 1936 года в Париже поэту Люсьену Банвиль д’Хостелу (Lucien Banville d’Hostel)63.

    В то же время Ольга Гутвейн регулярно печатала свои стихи в издававшемся в 1930–1935 годах литературном журнале La Parenthèse, редактор которого поэт Ali-Bert64 включил три из них и краткую биографию автора в «Антологию поэтов-неоклассиков»65, и в журнале Corymbe, который издавала Ноэль Сантон (Noël Santon)66 и редактировал Пьер Лепроон (Pierre Leprohon)67. В юбилейном Пушкинском году номер журнала за июль-август-сентябрь 1937 года открывался переводом шедевра русской поэзии стихотворения «Зимний вечер» («Soir d’iver»)68. В том же выпуске редакция журнала поздравляет автора перевода с выходом новой книги Lumière dans le Temple («Свет в Храме»)69, удостоенной награды «фиолетовой ленты» (le ruban violet).

    Во вступительной статье к книге «принц баллады» Эрнест Риу (Ernest Rieu)70 писал:

 

    Несмотря на то, что некоторые стихи в «Рапсодии...» и «Новой рапсодии...», написанные верлибром, нельзя назвать удачными, мы должны восхищаться выбором г-жи Гутвейн классической формы в то время, когда многие следуют расслабленной просодической. Наиболее естественной формой является сонет, который, как мы знаем, ограничен очень строгими классическими правилами. В этих двух сборниках мы чувствуем пылкое сердце автора, подлинный накал страстей. Также талантлива ее описательная поэзия, открывшаяся нам после поездки автора по разным странам в сборнике «Вершины и берега», где в очаровательных коротких рассказах даны впечатления от встреч с новыми местами. Гутвейн посещает ряд поэтических обществ, где читает свои стихи, которые всегда вызывают положительный отклик. Многие из этих стихов были опубликованы в ежедневных и периодических изданиях и удостоены призов на поэтических конкурсах.

    ...И вот, наконец, четвертая книга стихов г-жи Гутвейн «Свет в Храме». Это блестящая серия сонетов, в которой она возвращается к теме любви. Любовь – вечная тема в поэзии, к которой всегда можно обратиться, если добавить немного личного. В этих сонетах, так удачно названных «Gemmes»71, мысль поднимается до высоты Автора «des Nuits»72. Сердце автора «Рапсодии...» здесь изливается то криками радости, то болью одиночества и предательства. Эта книга понравится не только женщинам, которых завораживает все, что связано с любовью, но и мужчинам. Разве мы не знаем королей, предпочитающих престолу любовь к женщине?73

    ...Да, Любовь преобладает над всем. И это ли не убежище от пошлости жизни, особенно в такие времена, как наши! Итак, я повторяю слова персонажа из [пьесы] Мюссе74: «Все мужчины лжецы... все женщины вероломны, хитры... но самое святое и возвышенное в мире – это союз двух таких несовершенных существ. Мы часто обманываемся в любви... несчастны, но любим. И когда, находясь на краю могилы, мы оборачиваемся, чтобы оглянуться назад, мы говорим себе: я часто страдал, иногда ошибался, но я любил…»

 

    Здесь надо заметить, что цикл сонетов Gemmes является лишь второй из трех частей книги. Начинается же она с поэмы Les Heures («Часы»), положенной на музыку Commandant Auguste Dupuy-Albarède75. В первой части автор посвящает три стихотворения трагедиям, постигшим бельгийскую королевскую семью: гибели короля Альберта I (Albert I) 17 февраля 1934 года во время одного из его высокогорных восхождений в Арденнах (Ardenne) близ деревни Марш-ле-Дам (Marche-les-Dames) в провинции Намюр (Namur) и жены его сына короля Леопольда III (Léopold III), королевы Астрид Шведской (Astrid de Suède), погибшей 29 августа 1935 года в результате падения автомобиля королевской четы в овраг близ деревни Кюснахт-ам-Риги (Küssnacht am Rigi) на берегу Фирвальдштетского озера (Vierwaldstättersee), известного также как Люцернское, в Швейцарии. Стихотворение «Возвращение хризантем» – к «первой годовщине со дня смерти моего большого друга скульптора Жан-Жорж Ашара» как «свидетельство искренней братской дружбы» и «благодарности за его очаровательное гостеприимство», проявленное 14 июля 1936 года, в день взятия Бастилии; одно из стихотворений посвящено поэту Люсьену Банвиль д’Хостелу. Завершает первую часть книги стихотворение, посвященное памяти «первой жертвы войны» капралу Пежо76. Третья часть сборника под названием Poèmes d’Italie («Стихи из Италии») является поэтическим отчетом о посещении в августе 1936 года Итальянской Ривьеры, Венеции и Вероны.

    В коротком предисловии к вышедшей в 1939 году книге любовной лирики Fresques lumineuses («Легкие фрески»)77 поэт и искусствовед Айванго Рамбоссон (Yvanhoé Rambosson)78 писал, что ее автор

 

    ...раскрывается нам во всей пылкости и остроте чувств. Эта женщина, которая любила и страдала, нашла отголоски, соответствующие ее душевному состоянию, в природе. Именно эти лишенные высокопарности стихи она представляет нам сегодня. Мы будем их читать, наблюдая за ручьем в лесу, проплывающим по небу облакам.

 

    Fresques lumineuses оказалась последней книгой Ольги Гутвейн. Последнюю же свою публикацию, стихотворение Dans la Forêt (forêt Fontainebleau) («В лесу (в лесу Фонтенбло)»), в ежегоднике журнала поэзии Les Cahiers poetiques de Corymbe за 1942 год, ей увидеть не довелось. В том же году ее имя вошло в изданную в Нью-Йорке библиографию женщин-поэтов Франции 20-го века79, в которой, к сожалению, отсутствуют упоминания о первой и последней книге стихов и о переводах лирики Лермонтова. Тем не менее можно с уверенностью сказать, что Ольге Гутвейн было бы приятно узнать об этом издании, открывшем ее имя англоязычному читателю.

    В уже упоминавшейся короткой статье памяти Ольги Гутвейн в «Антологии писателей, погибших в войне 1939–1945 гг.» Эмиль Муссе писал:

 

    ...она, которая была совершенно чужда политике, тяжело переживавшая происходящее вокруг, сделала поэзию своим убежищем. Но она была еврейкой, родившейся в России, замужем за поляком, и это стало известно немцам. Они пришли арестовать ее 15 июля 1942 года в пять часов утра и увезли.

 

    Муссе, вероятно, не знал, что, согласно приказу немецких властей от 21 сентября 1940 года, еврейское население оккупированной территории было обязано пройти процедуру регистрации в префектурах полиции. Около 150000 евреев было зарегистрировано в департаменте Сена, включая Париж и его пригороды. 110 человек создали картотеку – на синих карточках заносились данные о евреях, родившихся во Франции, на оранжевых – за границей. Руководил этим глава службы по «иностранным и еврейским делам» при префектуре полиции Парижа Андре Тюлар (André Tulard)80. У него уже был опыт по созданию до войны картотеки членов французской компартии. Детально спланированная генеральным секретарем полиции режима Виши Рене Буске (René Bousquet)81 и его подчиненными, операция по аресту евреев-иностранцев, в которой приняли участие около 5000 полицейских, началась не 15, а 16 июля 1942 года в четыре часа утра и продолжалась два дня. В результате было арестовано 13152 человека, 8160 из которых – 4115 детей, 2916 женщин и 1129 мужчин – были доставлены на зимний велодром Вель д’Ив (Vél d’Hiv – Vélodrome d’Hiver)82, имевший стеклянную крышу, выкрашенную в синий цвет для маскировки от налетов авиации союзников. В условиях июльской жары за закрытыми окнами, при отсутствии работающих туалетов – из десяти половина была затоплена, а другая – заблокирована, и был лишь один кран питьевой воды, некоторые покончили жизнь самоубийством, а по тем, кто пытался бежать, огонь открывался без предупреждения. Волонтеры Красного Креста, которым было разрешено пройти на велодром, принесли с собой немного еды и воды, а несколько врачей и сестер милосердия старались, по мере возможности, оказать первую помощь. Через три дня на тех же зеленых и бежевых автобусах Рено (Renault), которые доставили несчастных на велодром, их начали вывозить на вокзал Аустерлиц, а затем отправлять в пересылочные лагеря Питивье (Pithiviers), Бон-ла-Роланд (Beaune-la-Rolande) и Дранси (Drancy). Ольга Гутвейн была депортирована из Бон-ла-Роланд в Аушвиц 5 августа 1942 года конвоем, состоявшим из 1014 человек – 425 мужчин и 589 женщин, включая подростков обоего пола старше 15 лет. По прибытии конвоя 704 человека были сразу отправлены в газовые камеры; из этой тысячи только шестеро дожили до окончания войны.

    Ровно шесть лет спустя, 5 августа 1948 года, в газете Les Lettres Françaises83 появилось сообщение о том, что президент Ассоциации писателей ветеранов войны Пьер Шолен (Pierre Chaulaine) прислал в редакцию список погибших на войне писателей, чьи имена будут высечены в мраморе в здании парижского Пантеона. Читателям предлагалось «указывать на возможные упущения и ошибки». В списке из 115 человек рядом с именами известного писателя и военного летчика Антуана де Сент-Экзюпери, Рене Блюма (René Blum), одного из основателей и художественного руководителя Русского балета Монте-Карло, поэтa и художникa Макса Жакоба (Max Jacob), трое были русскими эмигрантами – Владимир Былинин (Wladimir Bylinine)84, автор единственного романа «Антихрист» (L’Antéchrist) (который, хотелось бы надеяться, когда-нибудь дойдет до русского читателя), Ирина Немировская (Irène Némirowski)85 и Ольга Гутвейн (Olga Goutwein). Транслитерация фамилии Гутвейн стала представлять нечто среднее между французской Goutvein и немецкой Gutwein. Здесь надо заметить, что по непонятной причине составители списка решили придерживаться немецкой транслитерации, использовавшейся в документах нацистов (Например, Ирина Немировская до войны издавала свои книги под именем Irène Némirovsky). Позднее список был дополнен 82 именами, включая еще трех русских эмигрантов – участников Сопротивления Борис Вильде (Boris Vildè)86, Анатолий Левицкий (Anatole Lewitzki) и Валентин Фельдман (Valentin Feldmann)87. 2 июля 1949 года состоялось торжественное открытие мемориальной доски как «дани уважения всем писателям, павшим за Францию во время войны 1939–1945 гг.» Список разделен на три части – morts au champ d’honneur (погибшие на фронте), morts pour la France (павшие за Францию), morts sous les drapeaux (умершие, находясь на службе в армии)88. Раздел «погибших за Францию», в котором 154 человека, включает писателей, погибших в Сопротивле-нии и при депортации. Если первые активно боросились за скорейшее освобождение своей страны, то вторых она предала. Первым президентом республики, признавшим это в своем выступлении 16 июля 1995 года, в 53-ю годовщину трагедии, вошедшей в историю современной Франции под названием rafle du Vél’d’Hiv (облава Вель д’Ив), был Жак Ширак, которому в 1942 году было всего 11 лет.

 

    Франция, родина Просвещения и прав человека, гостеприимная страна, дающая убежище страждущим, в тот день совершила непоправимое. Нарушив свое слово, она передала палачам тех, кто находился под ее защитой. Франция в неоплатном долгу перед жертвами.

 

    Знал ли Георгий Адамович о трагической судьбе автора так не понравившихся ему переводов лирики Лермонтова? Вряд ли. Но смею предположить, что если бы знал, то скорбный список, которым начинается написанная с большим душевным теплом статья «Смерть и время», опубликованная вскоре после окончания войны в первом и единственном выпуске «Русского сборника»89, был бы дополнен и ее именем среди имен русских эмигрантов, оставивших свой след во французской литературе:

 

Юрий Фельзен – в Германии, пропал без вести.

И.И. Бунаков – в Германии, пропал без вести.

Мать Мария – в Германии, пропала без вести.

Юрий Мандельштам – в Германии, пропал без вести.

Борис Вильде – расстрелян.

Мих. Горлин – в Германии, пропал без вести.

Раиса Блох – в Германии, пропала без вести...

Обрываю список, не закончив его.

    Все эти люди, наши друзья или наши литературные товарищи, – настоящие мученики. Мученики. Слово, которое еще недавно казалось отжившим и выветрившимся. Слово из каких-то баснословных далей: львы, арены. Слово, требовавшее усилья воображения. Слово, которому наш век – в числе прочих своих достижений – полностью вернул значение и смысл.

 

    К сожалению, многое в биографии Ольги Гутвейн остается неизвестным. Пережил ли войну кто-нибудь из ее родственников? Сохранился ли ее литературный архив? Мне не удалось найти и ее фотографию... Безусловно, лучшей памятью об Ольге Гутвейн было бы издание книги ее стихов, выполненных профессиональным переводчиком французской литературы.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1. Столыпин Алексей Аркадьевич (май 1816, Санкт-Петербург – октябрь 1858, Ливорно). Лермонтову, который был на два года его старше, приходился двоюродным дядей. В 1835 г. выпущен из Школы юнкеров в Лейб-гвардии гусарский полк. Вместе со своим однополчанином Лермонтовым в 1835–1836 годах и 1838–1839 годах жил в Царском Селе. Был секундантом Лермон-това на дуэли с сыном французского посла Эрнестом де Барантом 18 февраля 1840 года. Вместе с Лермонтовым участвовал в экспедиции в Малую Чечню, а с 20 мая 1841 года жил вместе с ним в Пятигорске. Столыпин был негласным секундантом на дуэли поэта с Н.С. Мартыновым. В Крымской войне принимал участие в обороне Севастополя, где встречался с Л.Н. Толстым.

2. «La Démocratie pacifique» («Мирная демократия») – «журнал, представляющий интересы правительств и народов», выходивший с 1 августа 1843-го под разными названиями до 1870 года, являлся продолжением журнала Le Phalanstère, основанного в июне 1832 года с целью распространения идей французского философа, «социалиста-утописта» Charles Fourier (Шарля Фурье).

3. Луи-Антуан Леузон Ле Дюк (Léouzon Le Duc, 1815–1889), французский журналист, писатель, историк и дипломат. Первый переводчик финского народного эпоса «Калевала». В 1846 г. по заданию французского правительства помог найти на берегу Онежского озера порфирный камень для саркофага Наполеона в Доме Инвалидов.

4. «L’Illustration» – первый издававшийся во Франции еженедельный иллюстрированный журнал, который, начиная с 1906 года, стал распространяться во многих странах мира. Первый номер журнал вышел 4 марта 1843 года, его издание, продолжавшееся во время оккупации, было остановлено 6 мая 1944 года.

5. Луи Виардо (31 июля 1800, Дижон – 5 мая 1883, Париж), французский писатель, переводчик, искусствовед, театральный деятель. Он внес большой вклад в популяризацию русской и испанской литературы во Франции, автор перевода «Дон-Кихота». Будучи человеком либеральных взглядов, Виардо совместно с Жорж Санд и философом Pierre Leroux (Пьер Леру) в 1841–1848 гг. издавал политический и литературный журнал социалистической направленности «La Revue Indépendante».

6. Карбоне, А. Три французских перевода «Героя нашего времени». Лермонтов-ские чтения. Санкт-Петербург: АНО Россика «Лики». 2020. С. 31-46.

7. Струве, П.Б. Дух и Слово. Статьи о русской и западно-европейской литературе. Париж: YMCA-Press, 1981. С. 166-167.

8. Поплавский, Борис. По поводу... Париж: «Числа». 1931, № 4. С. 171.

9. Поплавский, Борис. О мистической атмосфере молодой литературы в эмиграции. Париж: «Числа». 1930, № 2/3. С. 309-310.

10. Иванов, Георгий. О новых русских людях. Париж: «Числа». 1933, № 7/8. С. 186.

11. Иванов, Георгий. Закат над Петербургом. Париж: «Возрождение». 1953. № 27. Цитируя, вероятно, Лермонтова по памяти, Иванов ошибочно заменил «черный» на «страшный» год.

12. Фельзен, Ю. Письма о Лермонтове. Издательская коллегия парижского объединения писателей, 1936. Фельзен Юрий (наст. имя Фрейденштейн Николай Бернгардович. 24 октября 1894, Санкт-Петербург – 13 февраля 1943, Освенцим). Незадолго до его рождения отец, который был врачом в Риге, получил разрешение на проживание с семьей в Петербурге, вне черты еврейской оседлости. После окончания гимназии поступил на юридический факультет Московского университета, а с началос войны – в Михайловское артиллерийское училище. В октябре 1918 года эмигрировал с женой в Латвию, в конце 1921 года – в Берлин, а в 1924 году переселился в Париж, где прожил до начала немецкой оккупации. Работал в банке, активно участвовал в литературной жизни русского Парижа – посещал кружок «Кочевье» и участвовал в заседаниях литературного клуба «Зеленая лампа» в доме Мережковских. В 1935 году был избран председателем Объединения писателей и поэтов. После оккупации Парижа скрывался от депортации, арестован в начале февраля 1943 года при попытке перехода швейцарской границы и отправлен в лагерь Дранси, из которого 11 февраля 1943 года депортирован конвоем № 47 в Аушвиц, где сразу по прибытии был отправлен в газовую камеру. Поскольку в творчестве Фельзена преобладала техника «потока сознания», в литературных кругах его называли «русским прустианцем».

13. Ходасевич, Владислав. Книги и люди. Париж: «Возрождение». 26 декабря 1935, № 3858. С. 3-4.

14. La Nouvelle Revue française – французский литературный журнал, основанный в 1906 г. и пользовавшийся огромным влиянием, особенно в период между мировыми войнами. Не издавался в годы Первой мировой войны, а также после освобождения Франции в 1944 г. до 1953 г., в связи с обвинениями в коллаборационизме. С 1999 г. выпускается ежеквартально.

15. Вейдле, Владимир. О поэтах и поэзии. YMCA-Press, Париж, 1973. С. 72.

16. Городецкая Надежда Даниловна (28 июля 1901, Москва – 24 мая 1985, Витни, Англия). Писатель, философ, журналист. В 1919 через Константино-поль эмигрировала в Югославию. Училась в Загребском университете. В 1924 переехала во Францию. Защитила диссертацию по богословию в Оксфорде. Доктор философии (1944). Профессор Ливерпульского университета (1956–1968).

17. Городецкая, Надежда. В гостях у Марины Цветаевой. «Возрождение», №2104. Париж, 7 марта 1931 года. С. 4. «Tu es» – «ты есть», «tuer» – «убить» (фр.)

18. Клюкин, Ю.П. Иноязычные произведения Марины Цветаевой. М.: «Филологические науки». 1986, № 4. С. 66-73. В обзоре «Ариадна Эфрон в Ревю де Моску» научный сотрудник Дома-музея Марины Цветаевой Е.Б. Кор-кина указывает лишь на «три фрагмента стихотворений». https://dommuseum.ru/revue_de_moscu.pdf

19. Цветаева, Марина. Свободная стихия. Стихи Александра Пушкина и Михаила Лермонтова в переводе на французский язык. Составитель Валерий Босенко. М.: Киновек. 2013.

20. Тираж основанной в 1904 г. L’Œuvre в 1939 г. составлял 274 тысячи экземпляров. Первой напечатавшая в 1916 г. антивоенный роман Анри Барбюса «Огонь», а в 1936 г. поддержавшая политику Народного Фронта, газета во время немецкой оккупации встала на позиции коллаборационизма. После освобождения Франции ее выпуск был остановлен.

21. Жан Стараче (1888–1947) был сыном известного художника и графика, создателя образа Фантомаса Джино Стараче (Gino Starace. 1859–1950).

22. Жерар де Лаказ-Дютье (26 января 1876, Бордо – 3 мая 1958, Париж), французский писатель, художественный критик, пацифист и анархист. С 1896 г. до начала Первой мировой войны сотрудничал во многих периодических изданиях. Был художественным критиком символистского журнала La Plume. Опубликованная им в 1906 г. книга L’Ideal Humain de l’Art положила начало движению Artistocracy, лозунгом которого было «Все люди должны быть художниками». В 1913-м стал одним из основателей анархистского журнала L’Action d’Art. В основанной им в 1930 г. Bibliothèque de l’Artistocratie за 32 года было издано 140 книг. До Второй мировой войны был активным членом Международной лиги борцов за мир, а после войны – Партии пацифистов-интернационалистов.

23. Lermontoff, Michel. Poèmes lyriques. Traduit du russe par Olga Goutvein. R. Debresse, Paris, 1938. Collection: Bibliothèque de l’artistocratie, 86.

24. Герцен, А.И. Былое и думы. Берлин: «Слово». 1921 г. Том 1. С. 166-172.

25. Леон Войцех Ежи Шиллер де Шиндельфельд (14 марта 1887, Краков – 25 марта 1954, Варшава), польский театральный режиссер, сценарист, композитор. Во время войны после репрессий, вызванных убийством в марте 1941 года актера-коллаборанта, был арестован и отправлен в Освенцим, откуда через два месяца после продажи семейных драгоценностей выкуплен сестрой. После подавления Варшавского восстания отправлен в концлагерь Мурнау, откуда был освобожден Американской армией. В 1946 году организовал театральную школу в Лодзи, с 1951 года руководил отделом театра Государственного института искусств в Варшаве, редактировал журнал «Театральный дневник», был председателем Союза польских артистов театра и кино.

26. Мандельштам, Юрий. Лермонтов по-французски. Париж: «Возрождение».  27 мая 1938, № 4133. Париж. С. 9. Издававшаяся ежедневно с 3 июня 1925 года газета «Возрождение» выражала настроения правомонархической части русской эмиграции. В результате всеобщей забастовки, организованной Народным фронтом (Front populaire) в июне-мае 1936 года, сопровождавшейся захватом многих предприятий, в числе которых оказалась и типография Navarre, где печаталось «Возрождение», начиная с 18 июля 1936 года до своего закрытия 7 июня 1940 года выходила еженедельно, сначала по субботам, затем с 28 мая 1937 года – по пятницам.

27. В книге опубликован перевод 66 стихотворений.

28. Адамович, Георгий. Литературные заметки. З. Гиппиус. «Сияния» (Париж, 1938). M. Lermontoff. «Poemes lyriques». Traduit du russе par Olga Goutvein (P.: Debresse, 1938). Париж: «Последние новости», 9 июня 1938, №6283. С. 3.

29. Jean Besson (род. 1927) совместно с Ефимом Григорьевичем Эткиндом подготовил к изданию книгу переводов русских поэтов, за которую получил премию Французской академии (вышла уже после смерти Эткинда). – Russie profonde de Pouchkine à Okoudjava – Poèmes et chansons russes. Édité par Jean Besson, Efim Etkind. Institut d’études slaves. Paris, 2001.

30. Besson, Jean. La traduction des poètes russes classiques à l’intention du grand public français. In: Revue des études slaves, vol. 55, fascicule 1, 1983. Communications de la délégation française au IXe Congrès international des slavistes (Kiev, 7–14 septembre 1983). Р. 239-250. В цитате: route, luit, écoute, nuit – «дорога, блестит, слушать, ночь», jour, amour, verdure, murmure – «день, любовь, зелень, ропот». (фр.)

31. La Revue de France / La Renaissance du Livre, Paris, V18, 1938 Octobre, Р.566-570.

32. Дочь Юрия Мандельштама и внучка Игоря Стравинского Екатерина (Китти) (1937–2002) находилась в санатории швейцарской альпийской деревни Лезен (Leysin), бывшей в то время одним из центров лечения туберкулеза.

33. Мандельштам, Ю.В. Эссе. Литературная критика. Письма. 1932–1941. Составление, подготовка текста, вступительная статья и примечания Е.М. Дуб-ровиной. М.: «Русский путь». 2022. С. 437.

34. Poèmes lyriques de Michel Lermontoff. Vol. II / Traduit du russe par Olga Goutvein. Paris, Chanth, 1939. Юрий Мандельштам был арестован 10 марта 1942 года, погиб в концлагере Явожно (филиал Освенцима) 15 октября (по другим данным – 18 октября) того же года.

35. В картотеке 1942-й указан годом D.L. = «Dépôt légal» (обязательный экземпляр). По указу 1537 года император Франциск I (François I) повелел вносить в каталог Библиотеки каждую издаваемую во Франции книгу.  https://www.bnf.fr/en/missions-bnf

36. Марк Шено (15 июня 1899, Руан – 8 декабря 1980, Стокгольм), поэт, профессор университета.

37. Райцин (Райцын) Дориан Иосифович (12/25 мая 1910, Ростов-на-Дону – 24 сентября 2005, Париж). Инженер-химик, прозаик. Окончил Химический институт в Руане. Работал инженером-химиком в Обервиле (под Парижем). В Париже посещал литературные собрания и вечера. Автор нескольких романов, среди которых «Mentir» («Ложь»), «Le dèceptions d’Eliane» («Разочарование Элианы», 1939), «Contes ironiques» («Иронические истории», 1948).

38. К.Д. Бальмонт умер в «Русском Доме» в Нуази-ле-Гран (восточный пригород Парижа) 23 декабря 1942.

39. Непонятен источник фразы, подтверждение ее подлинности не найдено.

40. Мандельштам, Ю.В. Статьи и сочинения. Том 1. О русской литературе. Составители Е. Дубровина и М. Стравинская. М.: Юрайт. 2018. С. 422.

41. https://ressources.memorialdelashoah.org

42. https://convoisduloiret.org/deporte/gutwein-olga-23-02-1896

43. Российское Зарубежье во Франции, 1919–2000 / L’Émigration russe en France, 1919–2000: Биогр. слов. В 3 тт. Под общ. ред. Л. Мнухина, М. Авриль, В. Лосской. Дом-музей Марины Цветаевой. М.: «Наука». 2008–2010.

44. Грибков, Федор. 20 уникальных парадных Санкт-Петербурга. Эпоха модерна. СПб: Издательствo Сергея Ходова, 2019. https://www.sobaka.ru/city/ city/100412

45. Эмиль Муссе (26 июня 1885, Алжир – 5 августа 1965, Исси-ле-Мулино, департамент О-де-Сен). После окончания лицея Генриха IV работал учителем средней школы, с началом Первой мировой войны попал в плен, где находился до ее окончания. В 1928 году на Олимпийских играх в Амстердаме его литературные работы были представлены на «соревнованиях по искусству». Во время Второй мировой войны Муссе был участником Сопротивле-ния; после войны – президентом и вице-президентом многочисленных ассоциаций журналистов и писателей-фронтовиков. См.: Anthologie des écrivains morts à la guerre 1939–1945. Éditions Albin Michel, Paris, 1960. Р. 303-306.

46. Франсуа Коппе (26 января 1842, Париж – 23 мая 1908, там же). После обучения в лицее Сен-Луи служил чиновником в военном министерстве; начал писать стихи, присоединившись к группе «парнасцев». В 1869 году проявил себя как драматург, успешно дебютировав пьесой «Прохожий» (Le Passant, русский перевод в 1892-м). В 1878 г. был назначен архивистом Комеди Франсез и занимал этот пост до избрания во Французскую академию (1884). В последние годы жизни присоединился к движению французских националистов (в 1899–1902 гг. возглавлял организацию «Лига французского отечества»), поддерживал позицию обвинителей в дискуссиях, вызванных делом Дрейфуса. Произведения Коппе многократно издавались в России в конце XIX века (Переводы П. Вейнберга, О. Чюминой и др.).

47. Независимость Польши (Вторая Польская Республика) была провозглашена 7 октября 1918 года.

48. Goutvein, Olga. Rapsodies d’un cœur slave. Paris: Radot. 1926.

49. Goutvein, Olga. Nouvelles Rapsodies d’un cœur slave. Paris: Eugène Fuguiére. 1927. К сожалению, экземпляр этой книги найти не удалось, она отсутствует даже в Национальной библиотеке Франции. 

50. Алькантер де Брам (наст. имя Марсель Жан-Батист Бернар, Marcel Jean-Baptiste Bernhardt. 3 мая 1868, Мюлуз, департамент Верхний Рейн – 4 ноября 1942, Париж). Во время учебы на факультете права лицея Кондорсе в 1887 году начал сотрудничать с La Revue de Paris et de Saint-Pétersbourg (с июля 1888 – La Grande revue...), а затем с La Vie franco-russe (с ноября 1890 – La Vie franco-russe illustrée). Создал множество поэтических произведений, исследований по искусству и истории Парижа. В 1902 стал соучредителем Общества поэтов Франции, в том же году был назначен членом временной комиссии с целью «создания модели Парижа будущего», а в следующем – секретарем по сохранению музея истории Парижа Карнавале.

51. Comœdia – журнал культурной жизни, принадлежавший основателю велогонки Тур де Франс (Tour de France) Анри Дегранжу (Henri Desgrange), выходил с 1 октября 1907 года по 6 августа 1914 года и с 1 октября 1919 года по 1 января 1937 года как ежедневная газета. В выходившем два раза в месяц в 1908–1936 г.г. художественном журнале Comœdia illustré подробно освещались «Русские сезоны» С.П. Дягилева. Под давлением обвинений в коллаборационизме издававшаяся в оккупированном Париже Comœdia прекратила свое существование 17 августа 1944 года.

52. Journal du Lot, 78 année, № 5. Paris, Juin 1938. Р. 1.

53. Основан в 1838 году Оноре де Бальзаком, Виктором Гюго, Александром Дюма и Жорж Санд.

54. Poésie: cahiers mensuels illustrés / Octave Charpentier, rédacteur en chef. Paris, vol. VI, 1928, P. 98.

55. К сожалению, биографические данные Лусио Дорнано найти не удалось. Есть лишь портрет, выполненный бельгийским художником Luc Lafnet (Люк Лафнет), который иллюстрировал «Кощунственные объятия (языческие мессы)». Lucio Dornano в 1920-х годах издал несколько поэтических сборников, иллюстрации одного из них, Trois ballades de la faune humaine («Три баллады о человеческой фауне»), были выполнены известной австрийской художницей Hedi Schick (Хеди Шик), которая, будучи еврейкой, после аншлюса в марте 1938 года эмигрировала в Англию, где и прожила до конца своих дней.

56. La Presse, 93 année – № 33.763. Paris, 8 Décembre 1928/ P. 2.

57. Annuaire général des lettres. Paris, 1931. Р. 558, Р. 386.

58. Основанная в марте 1847 года французская профессиональная ассоциация по сбору платежей для авторских гонораров и защите авторских прав музыкальных авторов, композиторов и издателей. Информацию см.: Annuaire général des lettres. Paris, 1932. Р. 723.

58. Основан в 1841 г. Жорж Санд, Пьером Леру (Pierre Leroux) и Луи Виардо.

59. Souvenir d’Аntoinette Goutvein. Paris, 1932.

60. К сожалению, не удалось идентифицировать, кем был M. Delavigne.

61. Жан-Жорж Ашар (13 марта 1871, Абзак, департмент Жиронда – 23 сентября 1934, Бордо), сын скульптора Жана-Ашиля Ашара (Jean-Achille Achard). Выставлялся в Салоне французских художников (Le Salon des artistes français) с 1891 года, получил медаль 3-й степени в 1903 году и серебряную медаль в 1922 году. Автор памятника президенту Южно-Африканской республики в 1883–1900 годах Паулусу (Паулю) Крюгеру; бронзового бюста (1911) и мраморной статуи (1929) лауреата Нобелевской премии по литературе 1904 года Фредерика Мистраля (Frédéric Mistral); монументов, посвященных памяти павших в годы Первой мировой войны; портрета Эмиля Золя и других.

62. Goutvein, Olga. Sommets et Rivages. Paris: Revue des Indépendants. 1934.

63. Люсьен Банвиль д’Хостел (наст. Арсен Люсьен Банвиль – Arsène Lucien Banville. 16 декабря 1877 года, Руан – 8 июня 1956 года, Эрбле департамент Валь-д’Уаз). Вместе с Жераром де Лаказ-Дютье и др. принимал участие в движении l’Action d’Art, известном как «Визионерское движение» (Mouvement Visionnaire) и в журнале La Foire aux Chimeres («Ярмарка химеры»), который был его органом. Сотрудничал с анархистскими периодическими изданиями, такими как L’Idée libre, l’Action d’Art, Avenir International и др. Издавал журнал «Эзоп» (Esope), изд. Международной федерации искусств, литературы и науки (Fédération Internationale des Arts, des Lettres et des Sciences).

64. К сожалению, биографических данных Ali-Bert найти не удалось.

65. Anthologie des poètes néo-classiques: morceau choisis, précédés de notices bio-bibliographiques. A. Messein, Paris, 1932–1934,vol. I. Р. 153-155.

66. Ноэль Сантон (наст. Ноэла Ле Гиастрэннек – Noëla Le Guiastrennec, 23 мая 1900, Сен-Жюльен-де-л’Эска – 4 января 1958, Сен-Жан-д’Анжели), писательница, поэтесса, художник и создатель литературного журнала. Автор около пятидесяти работ, опубликованных под многочисленными мужскими псевдонимами (Ноэль Сантон, Ноэль де Ги, Жюльен Лескап, др.), под псевдонимом Жан Клерсанж были опубликованы ее переводы Эмилио Сальгари и Луиджи Мотта с итальянского и Фенимора Купера и Томаса Майн Рида с английского. Считала себя «свободной женщиной» – курила, водила машину и оставалась незамужней. В сентябре 1936 г. основала журнал поэзии Corymbe, выходивший до июня 1939 года раз в два месяца, в 1942-м было издано два выпуска. Вскоре под тем же именем было создано издательство, работавшее и после закрытия журнала. Всего было опубликовано 260 произведений, некоторые Ноэль Сантон иллюстрировала своими гравюрами по дереву.

67. Пьер Лепроон (3 сентября 1903, Авен-сюр-Эльп, департамент Нор – 23 декабря 1993, Канны), французский писатель, критик, киновед. Автор многочисленных работ, посвященных истории кино и Италии. В 1928 году вышла его первая книга, посвященная немецкому кино. В 1941–1944 гг. сотрудничал в еженедельнике Ciné-Mondial, единственном киножурнале, издаваемом во время оккупации. Советскому читателю стал известен в 1960 г. после издания перевода его книги «Современные французские кинорежиссеры».

68. Corymbe: cahiers littéraires. Dir. Noël Santon. 7 année, # 37-38 (juillet/août/ septembre 1937). P. 1.

69. Goutvein, Olga. Lumière dans le Temple. Corymbe, Paris, 1937. In Corymbe: cahiers littéraires. P. 38.

70. Эрнест Риу был президентом общества Друзей Академии Монтеня (Les Amis de l’Académie Montaigne), литературным критиком журнала ассоциации певцов, поэтов и композиторов La chanson de Paris и помощником казначея (trésorier-adjoint) Кружка искусств и литературы.

71. драгоценные камни (фр.)

72. «Ночи» – четырехтомник стихов Альфредa де Мюссе, написанных в 1835–1837 гг., в которых он эмоционально описал свою любовь к Жорж Санд, принадлежит к лучшим творениям французской любовной лирики.

73. Здесь явный намек на отречение от престола 11 декабря 1936 года короля Эдуарда VIII (Edward VIII), который «нашел невозможным исполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую он любит». Возлюбленная короля Великобритании американка Уоллис Симпсон (Wallis Simpson) была до того дважды разведена.

74. «On ne badine pas avec l’amour» («С любовью не шутят») – пьеса Альфреда де Мюссе в трех действиях была впервые опубликована в 1834 году в «Revue des deux Mondes»; первое представление состоялось 18 ноября 1861 года в театре «Комеди Франсез».

75. Огюст Дюпюи-Альбаред (Auguste Dupuy-Albarède) (16 января 1868 – 22 августа 1953), офицер французской армии, историк, музыковед, композитор.

76. Это не совсем точно: 21-летний капрал французской армии Жюль Андре Пежо (Jules André Peugeot) был смертельно ранен при попытке ареста немецкого конного патруля, нарушившего границу в 6 часов утра 2 августа 1914 года, приблизительно за 30 часов до «официального» объявления войны. Выстреливший в него немецкий лейтенант Альберт Майер был убит, а капрал Пежо умер несколькими минутами позже.

77. Goutvein, Olga. Fresques lumineuses. Paris: Chanth. 1939.

78. Айванго Рамбоссон (Yvanhoé Rambosson. 3 марта 1872, Антони, департамент О-де-Сен – 1943, Париж), почетный куратор Музеев города Парижа (Musées de la Ville de Paris), эксперт Гражданского суда департамента Сена (Tribunal Civil de la Seine), генеральный секретарь Федерации художественных обществ (Fédération des sociétés d’art). После состоявшейся в 1925 году в Париже Международной выставки современных декоративных и промышленных искусств (Exposition internationale des arts décoratifs et industriels modernes), давшей имя течению арт-деко (в результате сокращения слов arts décoratifs в названии выставки), Рамбоссон совместно с художественным редактором Артуром Гольдшайдером (Arthur Goldscheider) выпустил в 1926 году несколько каталогов под названием L’Evolution Artistique («Художествен-ная эволюция»), в которых выступил за широкое вовлечение художников в процесс серийного промышленного воспроизводства произведений искусства.

79. Burnham Cooper, Clarissa. Women Poets of the Twentieth Century in France. A Critical Bibliography. New York: King’s Crown Press. 1942. P. 157.

80. Андре Тюлар (1898–1967) после войны не только не получил никакого наказания, но даже сохранил звание рыцаря Ордена Почетного Легиона.

81. Рене Буске (1909–1993) организовал в Марселе 22-24 января 1943 года арест и депортацию в лагеря смерти 1642 человек, в том числе 782 еврея. В апреле того же года после встречи с Гиммлером последний был «впечатлен личностью Буске» и назвал его «очень ценным сотрудником». Закат карьеры Буске начался после попытки ареста виновников убийства журналиста и политика Мориса Сарро (Maurice Sarraut), совершенного 2 декабря 1943 года членами военизированной «французской милиции» (мilice française). Буске был вынужден уйти в отставку, а в июле 1944 года, незадолго до освобождения Парижа, был обвинен коллаборационистской прессой в том, что вся его работа в полиции Виши служила лишь прикрытием помощи движению Сопротивления (la Résistance). В 1949 году Буске был предпоследним французом, дело которого рассматривала специальная комиссия, созданная 18 ноября 1944 года по решению Верховного Суда (Haute Cour de Justice). Он был признан виновным лишь в факте нахождения на службе режиму Виши и получил минимальный пятилетний срок, который, ввиду его «активного участия в движении Сопротивления оккупантам», был сразу же отменен. Став членом административного совета газеты социалистов La Dépêche du Midi, активно поддерживал Франсуа Миттерана (François Mitterrand) в президентских кампаниях 1965 и 1974 годов и после избрания последнего в 1981 году. В результате разоблачения в 1989 году «охотником за нацистами» Сержем Кларсфельдом (Serge Klarsfeld), Буске должен был предстать перед судом, но за несколько недель до этого, 8 июня 1993 года, был застрелен в своей квартире французом Кристианом Дидье (Christian Didier), обвиненного еще в 1987 году за попытке убийства «лионского мясника» Клауса Барби (Klaus Barbie).

82. Точное число арестованных неизвестно. Эти числа высечены на мемориальной доске, установленной на месте велодрома, окончательно снесенного в 1959 году после пожара. Надо заметить, что после войны здание велодрома продолжало использоваться по своему прямому назначению. Последние соревнования в нем состоялись 7 ноября 1958 года.

83. Газета, основанная писателями Жаком Декуром (Jacques Decour) и Жаном Поланом (Jean Paulhan), первый из которых не дожил до выхода в свет ее первого номера 20 сентября 1942 года, издавалась нелегально во время оккупации, а после войны стала финансироваться советским правительством. В 1949 году, после публикации книги невозвращенца Виктора Кравченко «I Chose Freedom» («Я выбрал свободу»), Les Lettres Françaises обвинила последнего во лжи. Кравченко подал на газету иск о клевете и выиграл. Когда Луи Арагон (Louis Aragon), главный редактор газеты (1953–1972), писатель, член французской компартии, резко выступил в 1966 году против приговора писателям Синявскому и Даниэлю, а через два года – против ввода советских войск в Чехословакию, финансирование газеты было прекращено. В настоящее время Les Lettres Françaises является ежемесячным литературным приложением газеты коммунистов L’Humanité (Юманите). 

84. Владимир Былинин (10/23 марта 1911 года, Санкт-Петербург – 14 июня 1940 года, ферма Бонне, департамент Марна). Окончил Институт политических исследований (L’Institut d’études politiques de Paris, обычно называемого Sciences Po), темой его диссертации была история германо-советских отношений 1917–1931 гг. (L’histoire des relations germano-soviétiques 1917–1931). В 1937 году выиграл конкурс на должность редактора в Министерстве обороны Франции. В день объявления войны, 3 сентября 1939 года, мобилизован в 80-й пехотный полк, где служил в штабе офицером разведки. Погиб 14 июня 1940 года на ферме Бонне в восьми километрах к северо-западу от Фер-Шампенуаз. Посмертно награжден крестом Ордена почетного легиона. Остались неизданными один роман и рассказы. Bylinine, Wladimir. L’Antéchrist. Éditions «Liberté», Paris, 1935.

85. Немировская Ирина Львовна (11/24 февраля 1903, Киев – 17 августа 1942, Освенцим). После эмиграции во Францию в 1919 году закончила Сорбонну, до войны написала и издала несколько романов, в наши дни три переведены на русский. После гибели Немировской ее имя было забыто. В конце 1990-х годов дочь писательницы Дениз (Denise) обнаружила в архиве три новеллы писательницы о войне, которые были изданы под названием Suite française («Французская сюита»); книга переведена на 38 языков мира.

86. Борис Вильде (25 июня/8 июля 1908, Санкт-Петербург – 23 февраля 1942, Форт Мон-Валерьен), поэт (литературный псевдоним Дикой), лингвист и этнограф, работавший в Музее человека в Париже. После начала войны был мобилизован во французскую армию, попал в плен в Арденнах. В начале июля 1940 года бежал из плена, вернулся в Париж, где вместе с сотрудниками музея – антропологом, специалистом по сибирскому шаманизму Анатолием Левицким (22 августа 1903, Москва – 23 февраля 1942, Форт Мон-Валерьен) и главным библиотекарем музея Ивонн Оддон (Yvonne Oddon) (18 июня 1902, Гап, департамент Верхние Альпы –7 сентября 1982, Сен-Манде, департамент Валь-де-Марн) организовал одну из первых групп французского Сопротивления. Эта группа нелегально издавала газету Résistance, название которой стало символом всего движения. В марте 1941 года одним из соратников, оказавшимся двойным агентом, был выдан нацистам, расстрелян вместе с Анатолием Левицким и пятью товарищами 23 февраля 1942 года.

87. Валентин Фельдман (23 июня 1909, Санкт-Петербург – 27 июля 1942, Форт Мон-Валерьен), философ-эстетик, автор книги L’Esthétique française contemporaine (Librairie Félix Alcan, Paris, 1936). В 1937 году вступил в компартию Франции, в том же году перевел на французский роман Николая Островского «Как закалялась сталь». Во время немецкой оккупации получил работу учителя философии в городе Dieppe (Дьеп) в Нормандии, откуда вскоре после принятия Второго антисемитского закона 14 июня 1941 года, был уволен. Участник Сопротивления, арестован в феврале 1942 года после неудачной попытки диверсии на фабрике. После пыток и суда немецкого военного трибунала расстрелян 27 июля 1942. Перед расстрелом крикнул своим палачам: Imbéciles, c’est pour vous que je meurs! (Дураки, это за вас я умираю!). В 1988 году режиссер Жан-Люк Годар (Jean-Luc Godard) снял короткий фильм The Last Word («Последнее слово»), посвященный памяти Валентина Фельдмана.

88. http://www.lesecrivainscombattants.org/pantheon.pdf

89. Адамович, Георгий. Смерть и время. «Русский сборник». Книга 1. Париж: «Подорожник». 1946. С. 171-182.

 

 

 

1. Здесь использовано название статьи поэта и литературного критика Юрия Мандельштама (1908–1943), о которой речь пойдет ниже.↩