Роман Смирнов

 

* * *

кто шагает дружно в ад

мирроносный наш отряд

звезды гаснут на ветру

это я огонь веду

это мы на букву м

положили

оммм и мем

 

чу начался

грей парад

рвет на части

флаги прайд

око за око

град за град

брат бородат

 

кто летает в вышине

беспилотник вы же не

дерни за веревочку

девочка дюймовочка

еле видно через дым

скачет всадник тыгыдым

то ли сразу мертвый

то ли он четвертый

 

 

* * *

Дай человеку выйти из вод, он извлечет удивительный крик.

Дай человеку бумажный завод, он напечатает тысячи книг.

Дай человеку увидеть срам, он поспешит рассказать о нем.

Дай человеку построить храм, он запретит возвращаться в дом.

Дай человеку поймать пчелу, он позабудет мед.

Дай человеку понять почему, он будет завтра мертв.

Дай человеку поднять ружье, скоро их будет три,

и если один на заре уйдет, память другим сотри.

Дай человеку еще одного и просто оставь одних.

Тебе предстоит отойти от вод и снова поверить в них.

 

 

* * *

В какой-нибудь Тьмутаракани,

ушедшей за карту страны,

на окнах бесцветные ткани,

и с той, и с другой стороны.

 

Остывшие кухни и плиты,

солонок и сахарниц дрянь,

и загодя фикус политый,

и тещин язык, и герань.

 

По улице ветер гоняет

обрывок афиши: футбол

такого-то. Бог его знает,

чем славен ФК «ТПО»?

 

Всё кажется, выйдет навстречу

мальчонка в рванину одет,

и музыку жалобной речи

талантливо вставит в куплет:

 

«Мы все из простого народа,

подайте же, дядечка, мне

на хлебушек черный и воду,

я Вашу родню помяне…»

 

 

* * *

Вдруг вспомнить – память множь

на ласку и укус –

желудком пахнет нож,

а рис почти кускус.

 

Усесться на диван,

не то ходить, курить.

Стишков стеречь дуван –

украсть и нечем крыть.

 

Прожить беду в меду.

Монета с трех сторон

видна, иметь в виду.

Понять резон ворон.

 

Упасть со склона лет

в последний переплет –

пора платить за свет,

пришел бумажный счет.

 

 

* * *

Шел долго снег, начавшись вечером,

лип к жести крыш, съезжал шумя

и грохоча, слегка подсвеченный

то фонарем, а то двумя.

 

По всем приметам дело двигалось

к погоде ясной, как плакат.

Пил в доме гость, терялась видимость,

месило небо облака.

 

Был день пятнадцатый, на Сретенье.

звал к Богу свет церковных ваз,

и древний лик, просящий – верьте мне,

а я всегда умру за вас.

 

 

* * *

когда захочется домой

я стану проще

как между датами прямой

короткий прочерк

как незакрытое окно

в начале ночи

как непрощенное одно

простивший отче

как боли хочется найти

другую вместо

я буду по полю идти

в святое место

и где-то в дальнем уголке

сердечной суммы

родство признаю в угольке

сгоревшим всуе