Ольга Андреева

 

Нельзя привыкать

 

* * *

Это вызрела ваша ненависть –

рвется бомбами, льется «Градами»,

неуслышанность бьет рефренами,

разобиженность ваша – зрадою,

 

бред особого назначения –

апокалипсис так и выглядит.

От бессилия есть лечение –

в жертву родине сына вырастить.

 

Но должно же быть

что-то вечное –

между берцами и шлем-масками,

бьется техника да ломается –

упрощается человечья быль.

 

Я чужой войной переполнена –

я в своей сейчас дезертирую.

Кто засеет вас, льны, подсолнухи,

как найти в себе перемирие?

 

Тут не рукопись – сразу летопись,

гул винтов в ночи, страх во мне включи,

нет убежища, нет и крепости,

где ты, родина? Нет ведь, хоть кричи.

                                                     21.03.2022

 

 

* * *

Навсегда развели в Николаеве мост,

так и входит в сознание вечности след,

так и входит понятие возраста в мозг –

под созвездием Лоха, на грешной земле.

 

Первобытная дикая стынет вода,

Ирод мальчиков режет – так было всегда,

хоть на пляжах полно золотого песка,

и волхвы – Мельхиор, Балтазар и Каспар…

 

Он – не царь, просто мелкий плешивый царёк,

потерявший реальности светлую нить,

отдавать ему честь, делать под козырек –

или души бессмертные наши хранить?

 

Раз в пятнадцать столетий вулкан говорит,

вулканическим пеплом накрыло Мадрид,

самолеты блуждают в искристом дыму,

заслонившем прозрачную звездную тьму.

 

Ничего не меняется, просто течет.

Ирод мальчиков режет, но это не в счет,

дети грязных подъездов, разнузданных нот,

жертвы хлорки, загруженной в водопровод,

городские плебеи бездарных господ.

 

У ДК сам Ильич указует перстом –

порыжевший, немытый, и страшный притом

                                                     Март 2022

 

 

* * *

Полтавська та Сумська – повiтряна тривога,

В Ростовской и Воронежской – дожди.

Нет, я не знаю – как. Но боли слишком много,

Зовет в наивный бой с запасного пути.

 

В Москве сезон дождей, вождей и олигархов –

кто в течке, кто в гону – на полстраны,

возня бобра с козлом, всё ставится на карту –

религия любви с религией войны.

 

Ликует постмодерн постправды, постковида,

постсовести – давай начистоту,

от северных морей гештальты не закрыты

и до крылатых львов на Банковском мосту.

 

Комп в феврале сказал – фатальная ошибка.

Уехать? Бегство – тот еще протест…

Не кончится зима – весны не заслужили.

Нас не отпустит жить их проклятый контекст.

                                                     Май 2022

 

 

* * *

К ней нельзя привыкать – а иначе ей век не кончаться.

Стало раньше темнеть, синусоида солнца всё круче.

Но – устами младенцев глаголет, болит, не прощает,

их очами глядит – в мимолетном общенье летучем…

 

Благодатный огонь снизошел к нам в Иерусалиме.

По одесским домам – две ракеты, по кладбищу тоже.

Обратилась реальность в безвыходный бред символиста.

Так и было задумано, Ты меня вел к этой точке?

 

Мне расширили мой кругозор – да, он сопротивлялся –

не из мрамора лица ваяет война – из шамота,

и пшеница горит – но, как прежде, моря серебрятся,

и витальность твоя задыхается – но не поможешь…

 

Сбоку лампа болит – воспаление (антибиотик?)

Против них мы бессильны – раз так, пусть хоть кто-то успеет

и частицу России в себе унесет на свободу –

где бредут вавилонские львы по берлинским музеям.

                                                     Август 2022

 

 

* * *

Бачiли очi, що брали?

Не предоставили выбор.

Сотни людей на вокзале –

мы среди них быть могли бы.

 

И перед тем, кто остался,

и перед тем, кто уехал, –

острое чувство скитальца,

парии… Пройдена веха,

 

всех поглотила трясина,

времени сдвинулись сели.

Не извернуться красиво,

всё, заврались, не сумели.

 

Города – на промокашке –

графика, свет инфернальный…

Нечеловечески страшно.

До омерзенья банально…

 

В репликах старых трамваев -

«город, тебя убивают…»,

«демоны русского мира…»,

«золото, ладан и смирну

рушат». 

 

А я поздновато

выросла из компромиссов.

                                                     Август 2022

 

 

24 ФЕВРАЛЯ

 

Если кто-то берет твое сердце и жмет в кулаке –

не проси его быть осторожнее: он не услышит.

Скоро вы поплывете по медленной серой реке.

А пока еще утренний голос смиренней и выше

облаков – только не для тебя, ты идешь, невесом,

глух и слеп для всего – только камень твой вечно с тобою.

Он ползет по дороге с твоим потемневшим лицом,

удушая тебя всей своей неподъемной любовью.

 

Больше нет ничего, кроме лютой собачьей тоски,

виновато влекущей свой хвост по асфальту и грязи.

Дай мне руку, старик, помоги добрести до реки,

донести до нее свой навек прояснившийся разум.

Отче наш повторяя с инертностью маховика,

соразмерив свой шаг с этим холодом, впрыснутым в вены,

словно пуля, поддетая легким движеньем курка,

буду тихо лететь, чтобы чётко впечататься в стену.

 

 

* * *

Умиляюсь – как же крепко все зажмурились,

не хотят смотреть на это, неприличное…

Всё что будет – предсказуемее мультика

про ракеты – так отделаемся притчами,

 

мы ведь нежные, мы золотом по мрамору,

а железо по стеклу – за отщепенцами.

За пронзительными личностными драмами

забываются Гулаги и Освенцимы.

 

Кто здесь помнит, до чего же там доспорили

этот самый тонкий лирик с толстым физиком.

Молчаливо одобряем траектории

на экранах охреневших телевизоров.

 

Тут рискованно не только земледелие,

понимаю, и сама-то ниже плинтуса.

Так давай-ка без истерик, красна девица,

будем умненькими, отмолчимся сфинксами.

                                                     Январь 2022

                                                     Ростов-на-Дону