Наталья Колодзей

ID – искусство и технологии:

взгляд в историю и на взаимодействия в искусстве

 

Проект «ID – искусство и технологии» исследует феномен идентификации с широким разбросом значений – от термина в психоанализе до документа, удостоверяющего личность, от форм социально-политического функционирования портретов советского нонконформизма до образов массовой культуры, эстетики id-карт, паспортных фотографий и социальных сетей. Проект объединяет в одном пространстве живопись, графику, скульптуру, фотографию, видео и интерактивные инсталляции из коллекции семьи Франц и коллекции Колодзей русского и восточноевропейского искусства Kolodzei Art Foundation, а также экспериментальные, созданные при помощи прогрессивных методов визуализации объекты и инсталляции, органично используя достижения технического прогресса, но не подменяя художественное видение научным. Большая выставка в контексте проекта «ID – искусство и технологии» была организована в National Arts Club в Нью-Йорке медиалабораторией CYLAND MediaArtLab в сотрудничестве с Kolodzei Art Foundation.

Список художников, принявших участие в проекте, столь же калейдоскопичен, как и страны их происхождения: Татьяна Глебова, Владимир Стерлигов, Рихард Васми, Валентин Громов, Петр Беленок, Вагрич Бахчанян, Эрик Булатов, Ася Додина и Слава Полищук, Эдуард Гороховский, Вячеслав Колейчук, Владимир Куприянов, Леонард Лапин, Самуил Рубашкин, Олег Васильев, Сергей Волохов, Римма Герловина, Валерий Герловин, Илья Кабаков, Виталий Комар, Александр Меламид,  Наталья Нестерова, Леонид Соков, Александр Юликов, Анатолий Зверев. CYLAND MediaArtLab на выставке представили Анна Франц, Людмила Белова, Александра Дементьева, Елена Губанова, Иван Говорков, Сергей Комаров, Алексей Грачев, Александр Теребенин, международные участники Марта Уилсон (Martha Wilson), ОРЛАН (ORLAN), Фэйт Рингголд (Faith Ringgold), Дуглас Дэвис (Douglas Davis), а также серия саунд-арт произведений из архива CYLAND MediaArtLab. О многих из перечисленных художников и их творческих проектах уже писалось на страницах «Нового Журнала», включая Вагрича Бахчаняна, Олега Васильева, Виталия Комара, Александра Меламида, Римму Герловину и Валерия Герловина, Анатолия Зверева и других.

Первая презентация проекта ID состоялась в Ca’ Foscari Zattere Cultural Flow Zone в Венеции в мае 2019 года. На выставке были представлены работы современных художников из Италии, России, Великобритании, США, Бельгии, Франции и Норвегии. В ноябре 2019 года КИБЕРФЕСТ-12 «ID – искусство и технологии» охватил Санкт-Петербург – более ста молодых и известных художников приняли участие на нескольких выставочных площадках, включая Молодежный центр Эрмитажа и Санкт-Петербургскую государственную художественно-промышленную академию имени А. Л. Штиглица. В марте 2020 года проект был представлен в одном из старейших клубов Нью-Йорка – Национальном клубе искусств. Все три площадки объединяет мифопоэтическое пространство воды; часть работ в Венеции и в Петербурге была создана специально для выбранного выставочного пространства.

Вода имеет свойство сохранять приданную форму, в то же время постоянная изменяемость и при этом всеобъемлемость и изначальность воды как стихии может соотнестись с представлениями о свободе творчества. Тема воды несет в себе множество символических смыслов и возможностей интерпретации. Одна из ведущих медиа-художников Александра Дементьева^[1] в своей работе «Двойные глубины» (2018) исследует возможность повернуть эволюцию вспять и вернуться в стихию океана, предложив проект перформанса, длящегося неделю. Семь экранов – семь повседневных действий человека, совершаемых на глубине, – уборка дна с использованием метлы, попытка усидеть на стуле, установленном перед подводной камерой, усилие для сбережения резервного воздуха, видеозаписи и поиск друга. Все попытки, одна безуспешнее другой, заканчиваются полным фиаско. Основной интерес Дементьевой как художника лежит в социальной психологии; она исследует теории восприятия и бихевиоризма в инсталляциях, а также развитие арт-повествования посредством камеры. Инсталляция Дементьевой «Двойные глубины» навевает многослойные интерпретации, в том числе и аллюзии о сотворения мира.

Метафизика и тема сотворения мира фигурируют и в других произведениях проекта. В объекте Ивана Говоркова и Елены Губановой^[2] «Диалог» (2018) жесты роботизированных рук исполняют эмоциональный диалог, который мог состояться между Творцом и Человеком – если анимировать фреску Микеланджело «Сотворение Адама». Запрограммированное взаимоотношение белых пластиковых рук с болтами, акцентирующих суставы пальцев, становится точкой взаимодействия между машиной и человеком – имитируя реальные состояния угрозы, отчаяния или смирения: робот-творец начинает – робот-человек отвечает. Руки почти встречаются, но никогда не соприкасаются.

Классики концептуализма Виталий Комар и Александр Меламид по-другому подошли к вопросу диалога, мироздания и идентификации. Комар и Меламид одними из первых современных художников в СССР начали активный творческий диалог с американской культурой – в частности, в сотрудничестве с художником Дугласом Дэвисом они создали серию «Где черта между нами?», «Вопросы Москва – Нью-Йорк» (1978). В 1975 году Комар и Меламид делали фотографии в Москве – и одновременно с ними Дуглас Дэвис делал фотографии в Нью-Йорке; черная линия, проведенная между фотографиями художников, – не только разделительная черта между Советским Союзом и США во время холодной войны, но и соединительная линия между двумя странами. На последней работе линия исчезает – когда Комар и Меламид приехали в США. Последняя фотография сделана ими уже в Нью-Йорке, в галерее Рональда Фельдмана. В 1978 году Комар и Меламид продолжили диалог с американской культурой, создав свой первый «капиталистический» проект – корпорацию по покупке и продаже душ, взяв за основу религиозный сюжет. Человек продает душу за определенную сумму, а художники ее перепродают. Комару и Меламиду был интересен рациональный деловой подход к духовной субстанции; казалось, что это вызовет неожиданный, свежий взгляд на старые проблемы. В этом проекте большую роль играли бюрократические бумаги, расписки, реклама. Они опубликовали много объявлений в Art in America, New York Times, установили табло на Times Square; поместили объявление-бланк, который подписчики могли бы заполнить, как вкладыш в журнал «Арт Форум». Сначала желающих «продать душу» было немного, среди первых оказался Энди Уорхол – он продал свою душу за $0.00, а Нортон Додж – за 98 центов. Но когда художники предложили поставить души на комиссию, где продающему можно было вписать любую стоимость, то они сразу получили несколько сотен душ. Люди запрашивали за свою душу до 1000000 долларов США. Аукцион, который вели Рошаль, Скерсис и Донской, состоялся в Москве 19 мая 1979 года и был, наверное, первым художественным аукционом в СССР, задолго до Сотбис 1988 года.

Тема «души» послужила вдохновением и для композиции Натальи Нестеровой^[3] «Маски. Душа» (1994). Соединяя в своих работах элементы театра и фантасмагории, Нестерова черпает вдохновение из разных источников – от французского модернизма до Нико Пиросманишвили. Произведение «Маски. Душа» говорит на языке жестов; каждый персонаж носит маску из карт. Карты символизируют случайность или судьбу, а также азартную страсть. Маска позволяет персонажу скрыть свою сущность, одиночество, приобрести новый статус, характер, эмоциональное состояние или даже биографию. Каждая из четырех частей обозначает русскую букву в слове «Душа».

Схематичность черт или сокрытие лица подчеркивает социальный и политический контекст в работах художников, акцентирующих внимание зрителя на исчезновении индивидуальности в тоталитарном обществе. Это нашло свое отражение в произведениях художников-нонконформистов конца 1960–1970-х годов – Эрика Булатова, Эдуарда Гороховкого, Леонарда Лапина, Ильи Кабакова^[4].

Кабаков известен как автор «Тотальной инсталляции», которая создает особую атмосферу, состоящую из комбинации картин, текстов, предметов и звуков. Вместе со своей женой Эмилией они создали более 200 инсталляций в разных странах; работы находятся в собраниях многих музеев мира, включая Музей современного искусства и Музей Соломона Гуггенхейма, Нью-Йорк, а также Национальный центр искусства и культуры Жоржа Помпиду. В проекте ID представлена «Композиция» 1968 года, где на фоне контура лица изображены восемь безликих схематичных персонажей и лицо юноши. Абсурдность, двойственность, а также обреченность героев, вызванные кажущимся незыблемым советским строем, составляют эмоциональный фон произведений Кабакова. С 1972-го по 1975-й художник создал цикл альбомов «10 персонажей»; комментарий каждого альбома повествует об одиноком советском человеке, который умирает в заключительной части альбома. Смерть персонажа регистрируется белым листом. Как предположила искусствовед Маргарита Тупицына, Кабаков создал семиологическую полифонию, связанную с борьбой против психологического и социального отчуждения, которое он пытается преодолеть шизофреническим расколом на многие личности (10 позиций советского человека, 10 аспектов характера Кабакова, которые перечеркивают друг друга). Кризис персонажа заканчивается его смертью в одном альбоме и, одновременно, начинается его возрождением в другом альбоме. Таким образом, Кабаков создает свободное от идеологического насилия пространство, где человеческая психика, раздваиваясь и множась, встречается лицом к лицу с собой.

Эрик Булатов родился в 1933 году в Свердловске, вырос в Москве, живет и работает в Париже. В начале 1970-х годов Булатов начал разрабатывать свой индивидуальный стиль, анализируя взаимодействие контрастных символических систем, визуальный язык и образы, абстракцию и иллюзии, социальное пространство и пространство искусства. Многогранные смыслы его работ и символичес кие коды, которые он использует, являются багажом его культурного наследия. Для Булатова пространство всегда было многослойным: тексты с лозунгами или узнаваемые символы сочетались с визуальными изображениями. Его основная цель – изучение границы между художественным и социальным пространством. В рисунке «Вход» 1973 года Булатов включает и объединяет элементы дизайна и текст, отражая сложные отношения между словом и изображением. Слово «Вход» и пулевидная дыра на лице человека на фоне красной сетки имеют явно выраженный социальный подтекст; одновременно они приглашают зрителя стать участником художественного произведения, где путь к свободе лежит через пространство искусства.

Эдуард Гороховский (1929–2004) был одним из первых художников-нонконформистов, использовавших фотографии, в том числе из семейных альбомов и различных архивов, в качестве основного источника для своих графических и живописных произведений, создавая при этом неразрешенные серийные изображения, символизирующие диаметрально противоположные силы. Работы Гороховского обычно состоят из двух элементов: фотографических изображений, как основы, и второго элемента, который вторгается в фотографическое пространство: геометрической фигуры, силуэта, текста или другой фотографии. Многие из работ Гороховского передают ощущение процесса, изменений, движения истории и часто ссылаются на исчезновение личности в тоталитарном обществе. В шелкографии «Группа A. Группа Б» (1982) Гороховский сопоставил ностальгическую иконографию студийной фотографии 19 века с фотографией его друзей художников-нонконформистов в студии Кабакова – Франциско Инфанте, Эрика Булатова, Олега Васильева, Виктора Пивоварова, Эдуарда Штейнберга, Ивана Чуйкова, Бориса Жутовского, Владимира Янкилевского, подчеркивая многогранность художественного сообщества.

Эстонский художник Леонард Лапин^[5] стоит у истоков эстонского авангарда, начав свои творческие поиски еще будучи студентом Академии художеств Эстонии. Произведения Лапина несут в себе архитектурное качество, отражающее влияние русских конструктивистов. В работе «Голова человека» (1972–1973) – наложение черного силуэта на плакат для военной подготовки, где вместо лица и глаз изображены части винтовки. Позже серия «Головы» разовьется в его творчестве в две «машинные» серии: «Женщина-машина» и «Человек-машина». Во многом эти серии метафорически ставят под сомнение позитивность отношений между современными технологиями и человечеством. Первоначальное вдохновение машинной идеологией исходило как из футуристических, так и из русских конструктивистских источников, но Лапину человек видится зависимым от машины, которую он изначально создал.

Леонид Соков (1941–2018) – один из ведущих художников соц-арта. Соков был среди первых художников, соединивших соц-арт с традиционным русским народным творчеством и резьбой по дереву. В его скульптурных композициях, исполненных в сказочном, но «политизированном» жанре, герои мифа соцреализма изображены грубыми игрушками. Характерной чертой многих произведений Сокова является то, что они грубо высечены. Соков применял стратегии, разработанные в соц-арте, к более широкому культурному контексту, сопоставляя традиционные образы русской культуры с популярными культурными мифами Америки. В проекте ID представлены три скульптуры Сокова: «Ленин и Бранкузи» (1994), где Соков изображает узнаваемую символическую бронзовую голову Ленина, лежащую на деревянной «Бесконечной колонне» Константина Бранкузи; в работе «Ленин и Джакометти» (1989) происходит встреча двух скульптур; а бронзовый медведь символически обнимает фигуру Мерилин Монро, сделанную в стиле поп-арт. Эти многослойные визуальные и словесные иронические «шутки» дают зрителю более глубокое понимание современной культуры и политики.

Работы Сокова выставлялись по всему миру. В 2011 году он представлял Россию на Венецианской биеннале. Его работы находятся во многих музеях, в том числе в Метрополитен-музее, в Музее Соломона Гуггенхейма и в Национальном центре искусства и культуры Жоржа Помпиду.

Анна Франц^[6] в работе «Союз художников» (2019) исследует влияние новых технологий в художественных практиках, где три робота неустанно трудятся и фиксируют увиденные объекты в видеокамерах.

Основанный Анной Франц CYLAND объединяет художников, критиков, кураторов, программистов, инженеров со всего мира. Деятельность лаборатории направлена на расширение возможностей искусства, а также на поддержку художников, работающих в области робототехники, видео-, медиа, саунд-арта. В 2010 году Анна Франц совершила путешествие в Заполярье в составе международной группы художников под эгидой программы «The Arctic Circle» («Заполярный круг»), организованной канадским правительством. По словам Анны Франц, инсталляция «Союз художников» – это размышление о законе больших чисел, согласно которому взаимодействие большого числа случайных факторов – прием/эксперимент, выполненный много раз, – приводит к результату, почти не зависящему от случая. Применим ли этот закон в визуальном искусстве? – спрашивает Анна Франц в своей работе – к линиям в графике, формам в скульптуре и образам в инсталляции?..

Направленные на скульптуру Сокова «Ленин и Бранкузи» машины считывают линии – так осуществляется диалог пост-модернизма в искусстве Сокова с искусством новых технологий, где посетитель выставки играет активную роль, становясь и зрителем, и соавтором. Историческая часть представленных произведений исследует художественно-социальную направленность работ в контексте советского искусства нонконформизма.

Портреты дают представление как о внешности, так и о сущности портретируемого, раскрывая более глубокие истины о состоянии человека, а также об отношениях художников с обществом. С появлением портрета только влиятельные люди были удостоены чести иметь портрет. Эти произведения хранятся в музеях, Однако всё, что связано с моделями на этих портретах – кто они, почему изображены, – остается для архивистов и искусствоведов. Визуальные образы приобретают многочисленные интерпретации – в зависимости от зрителя и лектора. Таким образом, зритель может исправить, обновить образ, создать симулякр, генерировать двойников. Биометрия превращается в документ. Реальность и виртуальность – в их контексте существование разделяется на множество учетных записей во всех формах виртуального общения с миром, от социальных сетей, почтовых сервисов, игр – до мобильных телефонов и банковских счетов.

Проект «ID – искусство и технологии» использует портрет, чтобы получить представление о жизни художников, о личной и общей культурной памяти, о публичном и частном пространствах, о жизни, смерти, перемещении, реинкарнации, возрождении. Исследование текучести идентичности влияет на переоценку значимости портрета в истории страны, ее интеллектуальной и культурной жизни.

Чтобы установить исторический и культурный контекст для выставки «ID – искусство и технологии», важно обрисовать в общих чертах некоторую часть истории Советского Союза и советского искусства нонконформизма, появившегося во время хрущевской «оттепели» сер. 1950-х годов как альтернативы соцреализму. В искусстве это было духовным пробуждением с некоторыми следами утопической надежды на свободу. Возвращение политзаключенных и ослабление идеологических ограничений в этот период времени взрастило новую творческую среду. В те же годы в Советском Союзе состоялись первые выставки западного искусства, где можно было увидеть работы Пабло Пикассо, Пауля Клее, Эдгара Дега и Анри Матисса. В 1957 году в Москве во время Шестого Международного фестиваля молодежи была организована знаменитая художественная выставка, представлявшая современные тенденции в изобразительном искусстве. На этой выставке Анатолий Зверев (1931–1986) получил первую премию. В 1959 году в Москве впервые прошла выставка национального американского искусства, где экспонировались работы Марка Ротко, Джексона Поллока, – это стало важным событием для российской творческой среды.

Художники-нонконформисты не разделяли какую-либо одну конкретную платформу или единую эстетическую цель; они были просто объединены дружбой и борьбой за права личности и свободу творчества. Многие из художников-нонконформистов были заняты индивидуальным поиском новых форм выражения, вдохновленные западным модернизмом, и объединены лишь желанием вырваться из идеологических рамок советской системы – даже не сталкиваясь открыто, непосредственно с этой системой, а творчески исследуя духовные процессы внутри себя. Сконцентрированность на художественной форме стала их путем отстранения от идеологической реальности – и даже от повседневной советской жизни, но объективно это было их средством протеста против давления советской системы.

Анатолий Зверев был легендарной фигурой в Москве. Жизнь и творчество художника стали оригинальной иллюстрацией мифа о бродяге – гении, способном создать шедевр одним движением руки.

В 1948–1950 годах Зверев посещал занятия в художественно-промышленном училище, в 1951 году поступил в Московское художественное училище памяти 1905 года, но через несколько месяцев был отчислен за «экстравагантную» внешность. Зверев изучал искусство самастоятельно, посещая различные студии и музеи. С 1959 по 1962 год участвовал во многих квартирных выставках и сотрудничал с коллекционером Георгием Костаки. Первая персональная выставка Зверева за границей состоялась в Galerie Motte в Париже в 1965 году.

В середине 1950-х годов Зверев разработал свой собственный стиль, основанный на экспрессивной графике и быстрой импровизации. Иногда он рисовал, не глядя на бумагу, используя палец, окурок или ломоть хлеба – вспоминая абстрактных экспрессионистов, которые превращали свои работы в художественные действия и события. Он редко рисовал чистые абстракции, стремясь создавать портреты, пейзажи и натюрморты, сохраняющие фигуративные элементы.

В то же время в конце 1950-х и в 1960-х годах некоторые художники заинтересовались наследием русского авангарда начала ХХ века и попытались применить его практики в своем искусстве. Искусство Родченко, Малевича, Поповой и многих других было закрыто в хранилищах музеев. Единственным источником информации стали частные коллекции, включая коллекции Георгия Костаки, Якова Рубинштейна в Москве, Абрама Чудновского в Ленинграде, а также некоторых наследников и учеников художников. В Ленинграде образовалось несколько художественных коллективов: вокруг Владимира Стерлигова (1904–1973), Павла Кондратьева (1902–1985), Осипа Сидлина (1909–1972), Николая Акимова (1901–1968); все эти сообщества интересовались традициями русского авангарда.

Харизматичный художник и педагог Владимир Стерлигов и его жена Татьяна Глебова (1900–1985) выстраивали свое восприятие мира через чаше-купольное пространство. В Декларации 1962–1965 годов Стерлигов писал: «...От Филонова – напряженное внимание к микрочастице поверхности. От Малевича – ощущение супрематичности природы Вселенной. От Татлина – национальные свойства. От Матюшина – ‘импрессионистический’ ‘кубизм’. Я учился у Малевича и после Квадрата поставил Чашу. Как идея – это открытая чаша. Это кривая мира, она никогда не кончится».

Стерлигов начинал как ученик Казимира Малевича, изучал под его руководством принципы кубизма и супрематизма. Позднее, в 1960-х годах, он разработал собственный метод в изобразительном искусстве, основывая этот подход на супрематизме Казимира Малевича и органической культуре Михаила Матюшина. Татьяна Глебова была ученицей Алексея Савинова (1924–1926), после чего стала ученицей Павла Филонова в 1926 году, присоединилась к мастерам аналитического искусства и участвовала во всех их проектах до 1932 года. По мнению Павла Филонова (1883–1941), аналитическое искусство должно было стать единственной истинно революционной системой. Он сформировал стиль живописи своих последователей из комбинации нескольких источников, включая строгую академическую подготовку, интерес к символизму, неопримитивизму и североевропейскому Ренессансу. Филонов вдохновил своих последователей русскими художниками XIX века, а также точностью и технической скрупулезностью Кранаха и Дюрера и аллегорического мира Босха.

Летом 1942 года Глебова эвакуировалась в Алма-Ату, где создала серию «Портреты казахских женщин» (1942–1945), исследуя сочетание реалистических и абстрактных форм. Глебова много работала в эвакуации, участвовала в нескольких выставках. Там она вышла замуж за Владимира Стерлигова; они вернулись в Ленинград в конце 1945-го.

Другое содружество в Ленинграде организовали художники Александр Арефьев (1931–1978), Рихард Васми (1929–1998), Валентин Громов (1930), Шолом Шварц, Владимир Шагин. Это сообщество талантливых мастеров было вдохновлено работами объединения «Круг художников» (1926–1934) и синтезировало многие из ведущих европейских художественных направлений от сезанизма до кубизма. В своих работах художники часто изображают интенсивные, страстные уличные сцены, широко открытый и динамичный пейзаж и портреты. Произведения Рихарда Васми, например, характеризуются стилизованными и упрощенными формами, интенсивными плоскостями декоративных цветов, разделенными тяжелыми очертаниями. В экспрессионистически написанном «Портрете Рихарда Васми» Валентин Громов очень точно отражает интровертный тип самого художника. Динамика создается характером линий и преобладанием диагоналей, что было характерно для работ Громова. Громов был одним из немногих художников в группе, получившим высшее художественное образование: он окончил заочное отделение полиграфического института по специальности графика.

Оттепель длилась недолго. 1962 год ознаменован разгромом выставки в Манеже в Москве и возобновлением жесткой цензуры. Хрущев посетил выставку и осудил диссидентское искусство. В 1964  Хрущева сменил Леонид Брежнев. В годы его правления некоторые художники-нонконформисты пытались рассказать миру о советской цензуре и преследованиях. В 1974 году прорывом свободного искусства стала так называемая «Бульдозерная» выставка – «Первый осенний просмотр картин на открытом воздухе»; за ней последовала выставка «Четыре часа свободы» в Измайловском парке в Москве; затем «Газаневская культура» – выставки ленинградских художников-нонконформистов в ДК им. Газа и ДК «Невский» в 1974 и 1975 годах, выставки «Двадцать московских художников» в павильоне «Пчеловодство» и Доме культуры на ВДНХ в Москве в 1975 году, а также квартирные выставки.

В Москве 70-е годы пробудили дух авангарда и стали началом новых тенденций в искусстве: концептуализм, соц-арт, перформанс и визуальная поэзия. Московские концептуалисты занимались теоретическими изысканиями в преобразовании советского языка, закладывая социальный и политический контекст в свое творчество. Еще один важный момент для понимания искусства того времени лежит в обсуждении Эриком Булатовым двух кризисов, пережитых нонконформистами. Большинство художников неофициального круга были заинтересованы в определении своей идентичности в контексте «истинного» искусства западного модернизма; формализм был их побегом из идеологической реальности повседневной советской жизни. Илья Кабаков, Эрик Булатов, Эдуард Гороховский и другие были обеспокоены разрушительным давлением советской реальности на личность. «Вторым кризисом» было разочарование в западном модернизме и понимание того, что ни соцреализм, ни модернизм не имеют ничего общего с реальностью.

В конце 1950-х годов Эрик Булатов и Олег Васильев (1931–2013) познакомились с художниками старшего поколения Владимиром Фаворским (1886–1964), Робертом Фальком (1886–1958) и Артуром Фонвизиным (1882–1973) – известными как «три Ф. – Формалисты». В своих ранних работах Булатов и Васильев изучали принципы взаимодействия поверхностей картины и пространства как философскую концепцию, процесс преобразования предметов и пространства в пределах холста. Важной чертой в творчестве Васильева являются воспоминания. «Белые лыжники» (1990) основаны на поездках Васильева и Булатова за город. Маневрируя между фигуративным и абстрактным, извлекая личный, почти интимный выбор визуальных образов из прошлого, трансформируя их в будущее и драматизируя, Васильев фиксирует нечто универсальное, общее для всей человеческой памяти; сакральное пространство соединяется с внутренним персонифицированным миром художника.

Индивидуальность и творческие поиски важны для многих авторов, представленных на выставке, таких как Петр Беленок^[7] (1938–1991), Самуил Рубашкин (1906–1975), Сергей Волохов (1937), Александр Юликов (1943).

Композиции Беленка наполнены предчувствием тревоги. Одна из главных тем художника – борьба индивидуума с силами природы. Используя коллаж, темперные белила и тушь, с виртуозностью каллиграфических мазков Беленок трансформирует образ советской реальности. Беленок ограничивает использование цвета в своих работах, балансируя между двумя противостоящими силами природы, сочетая две реальности – фотографии персонажей из журналов с их вымышленным миром и пространство, созданное художественным воображением автора.

Известный оператор Самуил Рубашкин^[8] в своем искусстве исследовал еврейскую идентичность. В 1975 году его картины «Еврейские праздники» были демонстративно сняты со стен представителями правительства Москвы во время инспекции выставки цензурной комиссией в павильоне Дома культуры на ВДНХ. В настоящее время произведения из серии «Еврейские праздники» находятся в постоянной коллекции нонконформистского советского искусства Нортона и Нэнси Додж в Художественном музее Зиммерли при университете Ратгерс штата Нью-Джерси. «Автопортрет во времени» (1970), представленный в проекте ID, отражает размышления художника о прошлом, настоящем и будущем.

Сергей Волохов родился в 1937 году в Москве; живет и работает в Брюсселе. Рисунки на специально подготовленной бумаге «Лидер в моей комнате» из серии «Теория отражения» (1987) – размышление художника о русской истории, ее мгновениях, в контексте личных воспоминаний. 

Александр Юликов (родился в 1943, живет и работает в Москве) был вдохновлен традициями русского авангарда и наследием супрематизма Малевича. Юликов воспринимает мир как рациональную математическую структуру, потенциально надломленную иррациональными элементами. Напряжение между двумя формами лежит в основе его искусства: чисто геометрические формы представляют гармонию мира, а неровности (искажение симметрии) создают иррациональные элементы. «Дорога в Ферапонтово» (2010) предполагает духовный поиск через абстрактные формы. Ферапонтов монастырь под Вологдой и знаменитые фрески Дионисия являются частью культурного и духовного наследия России и символом русского средневекового искусства – это Мекка для многих поколений русских художников. 

Владимир Куприянов (1954–2011) работал с фотографией. Для него она имела статус исторического документа, независимо от эстетических качеств избраженного, – часто Куприянов просто обращался к семейным альбомам и архивам. Тематически и типологически этот материал чрезвычайно многогранен. В своих работах «Юлия. 1950-е» (2009), Куприянов сопоставил фотоизображения и абстрактные геометрические формы. Зритель маневрирует между этими двумя различными поверхностями, переключаясь с одной на другую.

Вячеслав Колейчук (1941–2018), художник-кинетист, имеет шесть запатентованных изобретений, он автор несколько книг, в том числе «Мобильная архитектура» (1973); «Новые архитектурно-конструктивные структуры» (1978); «Кинетизм» (1994), и более 40 научных статей в журналах, каталогах и книгах. Его кинетические структуры в значительной степени основаны на исторических работах конструктивистов, а также на его собственном опыте в архитектуре и науке, в том числе на реконструкциях произведений русских конструктивистов Александра Родченко, Владимира Татлина, Карла Иогансона, Наума Габо. В 2006 году он произвел детальную реконструкцию выставки Общества молодых художников (ОБМОХУ, 1921) в Государственной Третьяковской галерее. В своем творчестве Колейчук концентрировался на экспериментальном и теоретическом развитии вопросов формообразования, «преодоления материала», кинетики и программирования искусства; на создании парадоксальных кинетических, конструктивных и визуальных моделей и образов; на поиске новых средств художественного выражения (внедренный им формат «самоколлажа», голография ручной работы, световая стереография, фотоживопись). Его самоколлаж «Бабушка и внук» (1973) был сделан путем кинетических преобразований внутри исходного изображения. Колейчук создал новые визуальные структуры, извлекая (вырезая) элементы с определенной симметрией, а затем комбинируя их (перестановки, повороты); используя игру света и тени под разными углами для создания оптических иллюзий движения.

Вопрос идентификации важен для многих художников, особенно тех, кто эмигрировал из СССР и современной России.

Как и многим, покинувшим родину, Вагричу Бахчаняну^[9] пришлось столкнуться с вопросами идентичности. Он работал в разных жанрах, иронически совмещая различные культурные и политические цитаты и рекламные знаки. Бахчанян намеренно использовал цитаты не из первоисточника, а замученные фразы-клише из общеобразовательных пособий и журналов. При этом происходило стирание граней и границ между искусством и неискусством, возникали разные творческие художественные стратегии, уравновешивающие банальность и абсурд исходного материала. Творчество Вагрича Бахчаняна исследует культурные и языковые барьеры, с которыми он столкнулся в Нью-Йорке; например, в серии «Новый Американец» (1989–1990) он сопоставляет схематично нарисованные на бланке лица и известные произведения из истории западного искусства.

Римма Герловина и Валерий Герловин^[10] – известные концептуальные художники. Творчество Риммы и Валерия многогранно. С 1972 года они работают вместе над многими проектами, где перформанс и концептуальная фотография занимают видное место. Проект «Зима-Лето» (1976–1977), представленный на выставке, входил в альбом-объект «Зеркальная игра» (1977). Герловин писал: «Изменению сезонов противопоставлена неизменность отношения к ним – на фотографиях двое в той же одежде, снятые зимой и летом на том же месте на природе. Одним из способов противодействия нивелирующим стандартам жизни является воспитание чувств, безразличие или хотя бы нейтральное отношение к разрушительным импульсам извне. Этот весьма изнурительный процесс алхимики определяли как ‘opus contra naturam’, т. е. действие вопреки привычкам человеческой натуры».

С середины 1980-х годов художники начали работать над совместной серией фотографий, преамбулой к которой послужили не только их московские перформансы, но и всё их собственное творчество. В фотографиях замыслы стали «о-лице-творяться» в прямом смысле этого слова – на лице: на пергаменте кожи они выписывали слова и делали рисунки. Так появилась серии «Фотоглифов» (в переводе с греческого – «резьба светом») и «Перхэппинесс» (новое словообразование является гибридом perhaps – сомнение и, одновременно, возможность – и happiness, счастье). Их концептуальная серия «Фотоглифов» демонстрировалась на многих персональных выставках в музеях США. Искусство Герловиных построено на игре парадоксов с философским и мифологическим содержанием и аллюзиями.

Другие американские художники российского происхождения – Ася Додина и Слава Полищук^[11].

Додина и Полищук работают вместе с 2003 года и привносят это «двойное видение» в свои работы на нескольких смысловых уровнях: гендер, семья, культурная идентичность. «В ваших глазах» (2011) – множество черно-белых нарисованных глаз соседствуют с артефактами технического прогресса, привлекая зрителя как на аналитическом, так и на эмоциональном уровне. Художники тщательно выбирают свои объекты – заимствованные элементы технологий и массового производства, такие как части компьютеров, телевизоров и сотовых телефонов, найденные авторами на улицах Нью-Йорка, и совмещают с изображением нарисованных глаз. Художники строят свои произведения на основе сосуществования противоположностей, играя на амбивалентности смысла.

Александр Теребенин (родился в 1959 году в Ленинграде) – виртуоз ready-made – совмещает в своем творчестве элементы технического прогресса и визуальный язык. Так, в работе «Святой Себастьян. 24 часа в сутки» (2019) образ Святого Себастьяна изображен на выщербленной доске-тренажере для метания ножей, найденной в заброшенном здании Военной академии; мишень – в виде условного очертания человека. К доске прикреплено примитивное светодиодное табло с бегущей строкой и стрелками, обычно используемое для рекламы в магазинах. Табло равнодушно сообщает о том, что демонстрация трагедии святого Себастьяна происходит безостановочно – 24 часа в сутки.

Взаимоотношения между реальным и виртуальным мирами являются темой нескольких произведений в проекте «ID – искусство и технологии», в том числе – в работах Людмилы Беловой^[12], Алексея Грачева и Сергея Комарова. В работе «Пастораль» (2016) Людмила Белова исследует взаимоотношение человека с новым виртуальным миром, в котором нет ни дня, ни ночи, ни гравитации.

В инсталляции «Пастораль» многочисленные изображения фарфоровой пастушки разного размера, изготовленные на 3D-принтере, располагаются на экране, имитирующем цветущий луг. Пасторальная музыка Жан-Батиста Люлли и щебетание электронных птиц приглашает зрителя в новый цифровой мир, где множество абсолютно одинаковых пастушек танцуют на траве, распадающейся на пиксели, увлекая в виртуальную реальность своей пасторальной вечностью. Такая пастораль – это оцифрованный мир за зеркалом, представляющий то, чего в действительности нет, отражение отражения. Вместо солнечного света, затопляющего идиллические пейзажи, цифровые пространства мерцают холодным серебром луны – отраженным светом Солнца.

Алексей Грачев и Сергей Комаров (родились в 1983 и 1980 гг. в Калуге, живут и работают в Санкт-Петербурге) в своей «Экзальтации» (2019) работают с прямым эфиром и социальными сетями. Художники создали специально для выставки два счета в социальной сети. Установка состоит из смартфона и экрана, где смартфон прикреплен к счетчику, а перед ним расположен экран. Первый счет открывается в телефоне – это потоковое вещание. Вторая учетная запись передает соединение для трансляции экрана. Одно устройство смотрит на другое, экран для просмотра в реальном времени повторяется, образовывая бесконечный цифровой туннель, уходящий вдаль. Все посетители выставки оказываются в этом туннеле – те, кто проходит между телефоном и монитором, и те, кто подключается к трансляции из своих гаджетов. Виртуальная пропасть с интуитивно понятным интерфейсом питает происходящее в реальности. Человек, который на мгновение предстает перед камерой, затмевает то, что транслировалось секунду назад. Случайные прохожие, захваченные камерой, повторяются до бесконечности, размываются и выпадают в небытие. Прямая трансляция идет каждый день и длится час. В остальное время зрители видят запись. На следующий день предыдущая трансляция исчезает, сменяемая новой. В таких мультимедиа объектах особенно важен диалог со зрителем, являющимся одновременно и объектом исследования, и создателем произведения – своими действиями и реакциями оживляя инсталляцию; через интерактивность проекта включаясь в художественный процесс.

Хотя нет единого фактора, объединяющего всех художников, представленных в проекте ID, – это выбор из огромного арсенала русского искусства XX–ХХI веков. В основе многих работ лежит идея взаимодействия между произведением искусства и зрителем, возникающего благодаря новейшим технологическим способам создания изображения. Однако технологии – это не более, чем инструмент, наряду с живописью, рисунком, фотографией, перформансом предлагающий зрителю подумать об актуальных для современного информационного общества темах: о новых механизмах и моделях  поведения человека и культурных ценностях социума; о тонкой границе реального и виртуального, на которой балансирует современник; о манипулировании и контроле с помощью современных технологий и масс-медиа. Большое разнообразие тем, толкований и техник, которые можно было увидеть на прошедшей выставке проекта «ID – искусство и технологии», предоставляет множество трактовок для понимания проблем идентификации и времени. И на всем лежит след эпохи, в ее поисках и сомнениях; чувствуется беспокойство и ожидание – как и утверждение и празднование творческого духа.

персоналии

1. Александра Дементьева родилась в 1960 году в Москве, живет и работает в Брюсселе; она – профессор Королевской академии искусств, обладательница главного приза за лучшее моноканальное видео на фестивале VAD (Жирона, Испания). ↩

2. Иван Говорков родился в 1949 году в Ленинграде, окончил Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина, профессор кафедры рисунка Института, занимается философией, психологией, рисунком, живописью, скульптурой, инсталляцией. С 1990 года работает совместно с женой Еленой Губановой. Елена Губанова родилась в 1960 году в Ульяновске, окончила тот же институт, занимается живописью, скульптурой, инсталляцией, видео. Елена Губанова и Иван Говорков – лауреаты премии Сергея Курехина (2012) в номинации «Лучшее произведение визуального искусства». ↩

3. Наталья Нестерова родилась в 1944 году в Москве. Она – лауреат Национальной премии России в области изобразительного искусства, действительный член Российской Академии Художеств (РАХ), ее произведения находятся в ведущих музеях мира, включая Музей Соломона Гуггенхейма.↩

4. Илья Кабаков родился в 1933 году в Днепропетровске, жил и работал в Москве; живет и работает с женой Эмилией Кабаковой (р. 1945) на Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк. Кабаков является одной из важных фигур московского концептуализма. Творчество Ильи Кабакова многогранно – инсталляции, живопись, альбомы, рисунки, графические работы. Илья и Эмилия Кабаковы работают вместе с 1989 года, они основывают свое творческое сотрудничество на пересечении повседневных и концептуальных элементов с темами утопии, человеческих страданий и тоталитаризма. ↩

5. Леонард Лапин родился в 1947 году в Ряпине, Эстония, живет и работает в Таллинне.↩

6. Анна Франц (родилась в 1965 году в Ленинграде) – мультимедийный художник, куратор, коллекционер; основатель некоммерческого культурного фонда «St. Petersburg Arts Project» и лаборатории медиаискусства CYLAND, которая проводит КИБЕРФЕСТ, а также выставочные проекты международного уровня.↩

7. Петр Беленок родился в 1938 году в небольшой деревне Корогод, недалеко от Чернобыля; после аварии в 1986 году все жители были переселены. Беленок учился в Киевском Художественном институте на факультете скульптуры. После переезда в Москву, принял участие во многих выставках художников-нонконформистов. Первая персональная выставка прошла в кафе «Синяя птица» в 1969 году, где начинали свою выставочную деятельность Кабаков, Комар и Меламид, Волохов, Бахчанян, Булатов и Васильев. ↩

8. Самуил Рубашкин родился в 1906 году в Витебске, Беларусь; умер в 1975 году в Москве.↩

9. Вагрич Бахчанян (1938–2009), концептуальный художник и писатель, родился в армянской семье в Харькове, в середине 1960-х годов переехал в Москву, жил в Нью-Йорке с 1974 года. Бахчанян стал легендарной фигурой Русской Америки. ↩

10. Валерий Герловин родился во Владивостоке в 1945 году. В 1967 году закончил Школу-студию МХАТ с дипломом художника-постановщика. Римма Герловина родилась в Москве в 1951 году, в 1973 году закончила МГУ, филологический факультет. С 1980 года они живут и работают в США. ↩

11. Ася Додина родилась в Москве, Слава Полищук родился в Клинцах (Россия), оба получили степень магистра в Brooklyn College, CUNY, Нью-Йорк. ↩

12. Людмила Белова родилась на Камчатке в 1960 году; с 1990-х годов работает с новыми технологиями в искусстве, создает видеоинсталляции и интерактивные объекты, соединяя цифровой и аналоговый способы. Живет и работает в Санкт-Петербурге.↩