НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ДВУХ КУЛЬТУР

                                                                                                         Где береза могучая с головою кудрявою

                                                                                                         По-английски о чем-то мне шелестит...

                                                                                                                            (В. Синкевич. «В Норвичском университете»)

В этом году исполнилось пять лет со дня смерти Валентины Алексеевны Синкевич (1926–2018), постоянного автора и члена редколлегии «Нового Журнала». Мы знаем и помним Валентину Алексеевну как замечательную поэтессу, издателя поэтического альманаха «Встречи», мемуариста, критика, но мало кому известно, что В. Синкевич была прекрасным переводчиком.

Оказавшись в 1950 году в США без знания языка, она успешно впитала в себя иную культуру. Первая книга стихов поэтессы «Наступление дня» вышла в 1978 году на двух языках. В нее вошли переводы ее поэзии, сделанные пианисткой Иоландой Кулик-Болотиной, дочерью известного американского гитариста и скрипача Леонида Болотина; поэтом и переводчиком поэзии Александром Беком; известным переводчиком И. Бродского Жоржем Клайном; поэтом Вильямом Сандерсом и самим автором книги.

Валентина была дружна с такими американскими писателями, как Роберт и Сюзанна Масси, авторами книг о царской семье; поэтами Маргарет Беррингер, председателем «Центра американских поэтов» в Филадельфии; Робертом Энгсом, ученым-историком, борцом за права афроамериканцев; Питером Кроком, Александром Рязановским, Эриком Селлином и другими. Валентина часто читала вместе с ними свои стихи в собственном переводе на английский язык для американской аудитории, принимала участие во встречах поэтов, организованных Маргарет Беррингер (1980-е годы). В конце жизни Валентина Алексеевна также преподавала русскую литературу в американском колледже. Лекции были высоко оценены ее постоянными слушателями.

Часто считают, что на творчество Валентины Синкевич повлияла американская поэзия: оно состоялась как бы на стыке двух культур – американской и русской. По определению известного переводчика Серебряного века М.Л. Лозинского, «самым глубинным, самым мощным организующим началом поэзии» является ритм поэтического произведения. Стихи поэтессы отличают особый «побитый» ритм, неровная музыкальная основа, свобода формы и четкая линия повествования. Для переводчика, не знакомого с биографией поэтессы, переводить ее стихи было задачей трудной, так как к их своеобразной поэтике привел Валентину Синкевич сложный духовный опыт, опыт пережитого: от сталинских репрессий, немецких трудовых лагерей, беженства в послевоенной Германии – и до иммиграции в США; от тяжелых первых лет выживания в новом отечестве – и до заслуженной славы поэта... Умение сочетать поэтическое переживание со стройной логикой нарратора, создавая при этом особую поэтическую форму и ритм, давали мало места для свободного перевода.

Ценность перевода заключается в создании самостоятельного произведения; это процесс свободный, творческий, но, в то же время, находящийся в тесном контакте с оригинальным текстом. Стихи переводимого поэта – отправная точка, которая дает ту канву, по которой переводчик должен создать новое поэтическое произведение, не искажая смысл, музыкальную и ритмическую основу и строфику оригинала, сохранить поэтическую форму, интонации, манеру; пережить заново судьбу поэта, выраженную в глубоких музыкальных строфах.

Валентина Алексеевна переводила не только свои стихи, но и стихи друзей-поэтов. Так, например, в издаваемом ею альманахе «Встречи» в конце 1970–1980-х гг. постоянно печатались в переводах Валентины Алексеевны стихи современных американских поэтов Питера Крока (1978, 1980, 1984), Эрика Селина (1985), Винфред Раулинс (1986), Ламонта Стэто (1987), Маргарет Беррингер (1988), Роберта Энгса (1989), Ли Уэй (1990), китайской поэтессы, писавшей по-английски, и других.

Стихи Валентины Алексеевны Синкевич – это возвращение в прошлое, в трагедию человека, оторванного от родного и привычного бытия; дневник, воспроизведение ее жизненного опыта. В них нет ни выдумки, ни красивости – одна правда, преображенная поэтическим словом и окрашенная силой человеческого духа. Сложность перевода поэзии В. Синкевич заключается и в том, что сама ткань ее поэзии кажется жесткой, но за скупыми словами и внешней оболочкой читатель чувствует психологический накал, который трудно передать на чужом языке. Очевидно поэтому ее собственные переводы своих стихов более точно воссоздают поэтическую и эмоциональную ткань оригиналов.

Елена Дубровина