Игорь Метельский

ПРОГУЛКА

                                 На обнаженных деревах
                                 Бульвара иней серебрится.
                                         Евгений Баратынский

облачностью сплющен
город
серебрится
рваное бульварное кольцо

броуновской гущей
в плоскости страницы
время осаждается – свинцом

теплится осадок малорастворимый
в толще обнаруживая след
о насущном хлебе о единстве мира
о расположении планет

милостивый вечер
реет по Тверскому
треском электрическим трещит
маленькое тельце искорки искомой
выпущенной точно из пращи.

* * *

старая женщина
стоит на коленях
просит милостыню –
– я прохожу мимо

старый мужчина
в инвалидной коляске
просит милостыню –
– я прохожу мимо

уличный музыкант
играет Баха –
я останавливаюсь
вспоминаю
женщину
мужчину
даю денег и говорю спасибо.

УЧЕНИЧЕСКОЕ

отрываясь на миг вертикальный от ветви сухой
посмотри как пространство словами изрыто красиво
попытайся копнуть неуклюжей своей штыковой
относительно криво

ковыряя усердно глаголом игрушечный фьорд
совершая обряды под бубен иди по спирали
чтобы слой под ногой оказался достаточно тверд
относительно стали

будешь гномом чумазым обросшим словесным тряпьем
погружая окрестность труда в кубометры отвала
ты копался всю жизнь а узор занимает объем
относительно малый

но затем зарывался чтоб грянуло над головой
чтобы хлынуло враз по краям протекающей тверди
как бы слитками света со скоростью сверхсветовой
относительно смерти.

В ПУТИ

аккуратно заплеванный тамбур
димедрольных явления лиц
это зритель одна из преамбул
ежедневных потертых страниц

сквозь слои изможденных статистов
ароматом балтийских дрожжей
дышит нечто и ныне и присно
посреди монотонных дождей

вот рекламу японской мочалки
голосит надоевший артист
вот проходит умышленно жалкий
на лечение просит на бис

в этом фильме своя атмосфера
всякий знает свое ремесло
уплотняется справа и слева
что тут скажешь тебе повезло

окруженный сермяжным богатством
благодарно еще попроси
Режиссера: позволь надышаться
этим воздухом малостью сих

чтобы вещи себя называли
денотат мотыльком танцевал
только так говорящий словами
раскрывает свой потенциал

только так он становится зрячим
рассекая весь дивертисмент
чтобы на горизонте маячил
анонсированный хэппи-энд.

* * *
судьбы с любовью свадебный демарш
наградою занозы незабудки
и радугой сентиментальный фарш
из жерла разъяренной смыслорубки

приправь слезой зау́мью поперчи
на вкус добавь цитатные ключи
удобри сливками священного обмана
под соусом сезонного кино
вскорми из чаши формой до минор
голодного до ритма графомана

питайся тем чего на свете нет
космического хаоса щедротой
вдруг отзовется тайный флажолет
вернувшийся к тебе вербальной нотой.

* * *
в плоскости отражения
в скорости разговора
в пустоте людского потока
вдруг вспоминаешь
медленно голубое
в прорези облаков.

ВАРИАНТ

на дне небесного колодца
микроскопическим пятном
в котором красочное бьется
лежать и слушать окоем

об электроне думать матом
беречь вселенную в горсти
по ней размазывая атом
а может вслух произнести

и в поперечности ненастья
покорно ждать как тот пиит:
звезда стремительного счастья
над головою просвистит

ангармоническим сознаньем
кипящий вакуум пинать
укрывшись пледом мирозданья
и оживленно умирать.

* * *
тебе нравятся
мои розовые волосы?
они
окрашены в цвет зеленой тоски
когда смотришь
на убывающее за горизонт
и не веришь

впрочем
мне
мои волосы совсем не нравятся
они такие же
как у тьмы других
безликих имен
к примеру вон смотри
говоришь с другой планеты?
какая разница – всё тот же закат на виду

что мы имеем в виду
когда говорим?

не уверен
но знаю одно:
хочу себе волосы
цвета стрекочущего звездного неба.