Хельга Ольшванг

* * *
Встает река в прозрачных латах,
заносит острый мост
и падаем – тень к тени, в наших ртах
пожухло пение, повис наш свист.
Листок в листок вникает осенью большой,
глаз всматривается в чужой глаз, там круги,
и мысленно
держась за берега,
расходятся вчерашние враги, сегодняшние мертвецы,
каких полно в земле и навесу.
Пора и нам, как говорится. И
не так уж страшно все.

ИЗ КНИГИ «ФРАГМЕНТЫ ОПЕРЫ»

Хор:

Конченые люди, померанцы,
скучиваемся и дышим рот в рот,
ротой маршируем в пыльном солнце,
в городках, вонючих от герани,
спим, когда велят,
выпускаем дым и слюни,
прижимаем к животу колени.

Родом из поселков наши предки,
городского типа наши прядки,
стриженные под одну гребенку,
выдернутую из хлорки в банке
выдернутые и мы из пачки,
отсыревшие, как спички,
ни огнем не занимаемся, ни делом,
размножаемся под одеялом,
тлеем, пропадаем даром.

Но зато когда о стену спинами
опираемся и курим,
или на скамейке длинными
днями вяжем,
прозябаем в мутных окнах,
много всякого мы провожаем взглядами,
много всякого мы знаем разного
о героях Еврипида и Софокла.

         Нью-Йорк