Хаим Сокол * * * Разве не касается нас самих Дуновение ветра Который овевал Наших предшественников В детстве мне часто говорили Что я похож На маму И я не понимал Как мальчик может Быть похож на взрослую тетю Теперь глядя в зеркало Понимаю Белое полное тело И усталость Нежность И невозможность Говорить И большая родинка на щеке Как остров Посреди невыносимой зимы С папой Который внутри Кричит Оглушительно Громко Мальчиком во время войны Он прятался в яме От немцев И полицаев От всех Как в утробе Он родился И закричал И отдал мне этот крик И страх И невозможность Молчать Осенью Особенно в ноябре У меня сводит ноги дугой Как у бабы Нади И сердце болит Как у деда Фимы Они превратились В водосточные трубы И оставили мне Запах лекарств И старых вещей Беспамятство И невозможность Жить Я часто сижу ночью Перед экраном И сплю Как тетя Зоя Сестра мамы Она любила Жареную картошку И ничего не делать Эту любовь Она передала мне Ее муж дядя Сеня продавец в скобяной лавке на рынке в Жмеринке нареченный при обрезании то ли Сруликом То ли Суликом в местечке Шпиков Винницкой области был записан в паспорт Сулейманом У него ведь в жизни ничего хорошего Не было кроме гетто Впрочем он уже умер и ему всё равно В старости он стал таким маленьким Как будто жил наоборот Он донашивал мои вещи Пока совсем не исчез Сулейман завещал мне Ведро гвоздей И Жмеринку И странные Шутки На еврейском языке Который на письме похож На волосы Жесткий каракуль Бабы Сарры Где-то В этих пигментных пятнах Морщинах И в желтом суховее кожи И в белой перхоти зимы Полноте Генетическом увядании Дурных запахах И в косноязычии Среди невозможности В страхе И усталости Заключена слабая мессианская сила на которую притязает прошлое Просто так от этого притязания не отмахнуться * * * Нашел Старые джинсы отца Пошитые На заказ Перед отъездом в Израиль Мне было 17 Ему 60 Он их и не носил в итоге никогда А я примерил сейчас Сидят как влитые Коротковаты только слегка Придется Приблизиться к земле Лет на 10 * * * Пластмассовый пупс- космонавт с ржавыми крыльями летит-не-летит висит в пустоте И только черный каракуль вокруг и свет стеклянной планеты Мама идет с работы В этих краях зимой вечер это рано состарившийся день Вот и мама сегодня Рано * * * Привет баба Сарра Как твои дела Дурацкий вопрос Какие дела у мертвых Прости пишу тебе на русском Мама говорит ты умеешь читать по-русски Но я помню Ты читала только на еврейском В любом случае я по-еврейски говорю как гой Так что ты меня всё равно не поймешь Мда Сколько лет прошло С тех пор как ты умерла Ну вот вчера евреи праздновали Шаббат Хаей Сарра И я решил написать тебе Понимаешь Тот кривой забор В котором была калитка для Мессии Снесли И на его месте поставили Высокую бетонную стену С колючей проволокой наверху Вдоль которой есть редкие КПП Вход в прошлое закрыт Его охраняют Силы безопасности Мы теперь подчиняемся им Как силам природы Так что Мессия не пройдет Если у него нет документов Прошлого теперь нет Ни у кого Оно осталось по ту сторону стены И палестинский внук Гедали Гортанно кричит Альте захеен Здесь мы создали свое Генно-модифицированное прошлое И теперь наши дети мутанты Мы все мутанты Даже язык переплавили И отлили заново В учебники иврита Теперь здесь слова как патроны Как зубы дракона Как куски арматуры Воспоминания теперь можно найти Разве что на блошином рынке Я тоже приторговываю старым хламом Как ты когда-то на рынке в Жмеринке После войны Двадцативосьмилетняя вдова С тремя детьми Беженка Еврейка Мама говорит Ты всегда была старушкой В своем платочке Наверное потому что твой Абрам Был далеко И больше не смешил тебя Но я помню тебя молодой С вьющимися густыми волосами У меня твой плед Серо-синий-сиреневый Как вечерние тени у Сезана Недавно я возвращался после работы И посмотрел на небо Оно было такого же цвета Я думаю Я надеюсь Я помню Это цвет твоих глаз Я посмотрел на небо И крупные капли стали падать На землю Пошел теплый дождь И я вспомнил Увидел Рыночную площадь Повсюду обломки Старой мебели Осколки посуды Стекло разбитых витрин Летают перья А посередине площади лежит Мертвая птичка Совсем маленькая от смерти В ее глазах застыло будущее Я накрыл птицу старым пледом И пошел домой Пока баба Сарра Шалом * * * Зачем-то накричал на сына Он плакал А утром всё забыл Но мой крик Останется темным пятном На его подсознании Из этих пятен Складывается Ночь наших сердец Густая тьма Наполняющая бездну Где ты папа Скажет мне однажды сын Я пришел тебя убить Но я не вижу тебя Я здесь сынок Я умер Я вымер Меня уже нет Я есть тьма * * * Дочь погладила меня по голове и сказала Что на ощупь мои волосы Как трава Я ответил ей Что это и есть трава Проросшая В невозможном месте Как случайный сорняк В бетонной плите Как дети Чирикающие на русском На детской площадке В Беэр Шеве Как еврейский мальчик С глазами цвета северного неба На уроке украинской литературы Шапка Голоты Ветром подбита Травою подшита Как язык каркающий Картавый Кучерявый Проросший густым каракулем На теле мальчика Когда он вырос Тель-Авив