Мартин Мелодьев
КРЫМСКОЕ
Память – муската на Красном Камне –
патиной – оплела.
В море (кусок стекла с пузырьками)
впаянные тела.
На Константиновой башне – танцы;
дерзкая плоть юнцов,
...парус, качающийся в пространстве,
и никаких мостов.
* * *
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы
Г. Державин
Был бел шиповник, розов был закат;
наполнившийся сумерками сад
был пуст... Лепниной венчиков одет
шиповник был и, распахнув ладони,
сооружал пространство примадонне,
кордебалет.
И вот Луна кусок остывших сот
несёт (предполагается, что мёд).
Всё может быть: кто верит, тот дождётся.
Шиповник мёрзнет, ёжится и жмётся,
а дождь идёт, идёт, идёт и льёт.
И до рассвета чёрная вода – в цветах,
а если что, и остаётся.
* * *
Под вечер телега пустилась в бега,
возничего ветер унес...
Мы из лесу вышли на станции Мга,
следить наступление звезд.
Поскольку предмет акварели – вода,
она же ее берега –
ее отличает наличие льда,
как ток – провода.
Из инистых веток мережку крючком
надергала пустельга;
холодной шпинелью играет крюшон
заката на станции Мга.
И тянутся ели, в папахах и без,
штыкастые comme a la guerre...
И два литератора смотрят с небес*
на звезды во мгле.
_________________
* Владимир Ульянов и Герберт Уэллс
ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ
...только странная
воцарилась тишина.
А. Блок
* * *
Зачем тебе я голову морочил?
Всё кончено, и воцарилась мгла.
Тебе я столько счастья напророчил,
Что вынести его ты не смогла.
Ребенок мой! Мы не были близки,
но были рядом... Тихий час потери.
Все кажутся напрасными стихи,
всё кажутся шаги твои у двери.
Париж... твое эссе в эколь нормаль
об авторах Серебряного века.
Нам без тебя так не живется, детка.
Гибрид пустыни с клеткой – календарь.
* * *
Не до свидания – до встречи.
Душа заключена в броню
воспоминаний, но под вечер
я иногда тебе звоню.
Погода или непогода,
слепое солнце или дождь,
свое – всегда берет природа
и, как сова, уносит в ночь.
Ложатся тени-одалиски,
заводят пляски у огня.
Твой голос – ангельский, английский, –
пребудет, время вспять гоня.
Уходят сумерки в левкои,
хоронит щебет птичий причт.
Автоответчик в телефоне
мне отвечает: «you have reached...»
* * *
Эта девочка – чудо из чуд,
на весу, не сломался бы грифель, –
эта девочка держит свечу,
молчалива как Древний Египет.
Не этюд, не набросок, не скетч –
в терракотовом поле картона
этой девочки строгая речь
выступает, светла и безмолвна.
SONNET
(вольный перевод стихотворения моей дочери Сони)
Звучал твой голос в сердце у меня,
Как шум волны у диких берегов.
Так древний дуб стоит, листвой звеня,
На дождь и солнце небо расколов.
Но жаркий шторм, рожденный в синеве
Обманчивых тропических широт,
Вдруг налетев, ударил Вас, мой лев!
Мой бедный лев, как птица сбитый влет.
Напрасно пальцы шарят по песку
В надежде отыскать живую плоть.
Не воскресить ни птицу, ни строку,
В недобрый час покинувшую порт.
Неколебима лишь земная твердь.
А нам, снежинкам, падать и ржаветь.
Калифорния