Григорий Марк

Кинохроника Огненного погребения

         «Вижу в регалии убранный труп...»
        И. А. Бродский, «На смерть Жукова»

1
В потолке извиваются тени.
Молча, к небу взывают. У края
катафалка вдова молодая
неподвижно стоит на коленях.
Похоронный оркестр. Низколобый
лик вождя крупным планом. Сердито
с того света сквозь веки следит он
за толпой, проходящей у гроба.
Загораются клочья сухие
высоко на сияющих палках –
бьются факелы над катафалком,
липкой кровью блестят языки их.

2
Сжатый рот – миллионы несчастных
повторяли на кухнях в экстазе
из него выползавшие фразы –
исковеркан брезгливой гримасой.
Хищно выгнуты тонкие губы,
желто-бурым горят сердоликом.
Свет кромешный сердитого лика
оседает на медные трубы,
барабаны, тарелки, валторны,
холм венков, буквы в траурных лентах.
Шеи вытянув, на постаментах
бюсты предков согнулись покорно.

3
Он был богом живым для отчизны,
не имеющей выхода к небу,
вседержителем зрелищ и хлеба,
вседержителем смерти и жизни.
А сейчас бог до блеска обглодан
любопытными взглядами, лестью
тех, кто шли сквозь все бойни с ним вместе
и почуяли запах свободы.
Белой костью, торчащей из раны,
в зыбком месиве факелов, флагов
он мерцает. Торжественным шагом
перед гробом идут ветераны.

4
Быстро шепчет вдова в ухо мужу
что-то очень бесстыдное, чертит
по глазам его пальцем – и в смерти
чтобы помнил о том, как он нужен.
Замирает на время. Слезами,
словно медом пчела, набухает
и всё гладит его, невзирая
на толпу и на треск кинокамер.
Но его уже нет. Оболочку
лишь оставил. И даже молитвы
брать в дорогу не стал. К новым битвам
он ушел от нее в одиночку.

5
Караул в черных кителях, группа
им причисленных к лику великих.
По склонившимся лысинам блики
мельтешат над раскрашенным трупом,
над вождем, становящимся вещью.
(То, что было душой, отлетело
незаметно из этого тела
в материнской утробе.) Трепещут
их ладони, прижатые к сердцу,
и вздымаются потные груди –
они с ним до конца, его люди.
Но в полу раскрываются дверцы.

6
Гроб с открытою крышкой под звуки
барабанов и труб величаво
проплывает к проёму. Державу
мертвой хваткой душившие руки,
запрокинутый лоб, за которым
темнота превращенная в камень,
катафалк с золотыми венками
на изогнутых львиных опорах
к месту огненного погребенья
в крематорий подземный уходят –
в зал Валгаллы, где Фрéя и Óдин
поджидают вождя с вожделеньем.

         Сентябрь, 2011
        Бостон