Владимир Яськов

СЛЕДЫ СОЛЯНЫХ СТОЛПОВ

СИГУЛДА. 1984

винтовая лестница стремглав
убегала в небо из подвала
и сырая каменная мгла
снизу чем-то жутким поддувала

но покуда, тяжело дыша
тело совершало восхожденье
вечная отступница, душа
начала попятное движенье –

потому что вопреки всему
словно возвращение к началу
это погружение во тьму
главному
чему-то
отвечало

FIS-MOLL

лучший ключ к сердцам – скрипичный
что ни говори
сонный город черепичный –
словно попурри

из затейливых каденций
маршей визави
так умеют только немцы:
страстно без любви

там холмы в зеленой шубе
в клавишах рука
услаждает ухо шуберт
плещется река

там гуляет по карманам
ветер налегке
подшофе под фортепьяно
с веером в руке...

...может, я того не стою
но звучит с тех пор
навсегда для нас с тобою
фа диез минор

СКВОЗЬ СОН

привычную спичку нашарив
о чиркни, невидимый мой...
в каком-то застывшем кошмаре
какой-то забытой зимой
звонком телефонным из душа
я истину был извлечен
услышать – как будто подслушать
пустой разговор ни о чем

наверно, я жил как не надо,
обманывал, плакал во сне
следил, как у Летнего сада
спускается на воду снег
я многих напрасно обидел
не веря, не зная, что есть
твоя ледяная обитель
твоя леденящая весть

я мучил и сам был измучен
и духом вконец обнищал
давай меня снова научим
простым обиходным вещам
цветенью травы по откосам
гудению рельсов в ночи
бессмысленным детским вопросам
огню в деревенской печи…

...огню, подступавшему с тыла
покамест беспечность моя
в неведенье жарком застыла
не чуя, как тлеют края
всего, что мой сон окружало
пока в непослушной горсти
я смерти горючее жало
пытался от нас отвести

...WITH LOVE AND SQUALOR

ни на что не годятся действительность, явь, бытие
получить нагоняй, лицемерить во имя твое
да и то раз в году по заказу
прилагаю к сему объективный спортивный отчет
темно-красное время сквозь нас инстинктивно течет
вытекая по капле сквозь фразу

прилагая усилия, можно в конце одолеть
но кому это нужно? хотел бы на них поглядеть
пофорсил, поматросил – и нету
человек человеку – никулин, румянцев, шуйдин
и во рту, говорившем, курившем, кричавшем «уйди»
привкус, как от минета

потому-то в конце-то, в начале-то, в корне всего
торжество безразличья, бессмысленных слов торжество
но, жуя эту жвачку
в камыше междометий, в осоке резвящихся фраз
можно плыть, не заметив порезов и язв напоказ
кровью губ не испачкав

FIN

обратимся лицом к востоку
или к западу, – всё равно
где он, к черту, исток восторга?!
там, где парки веретено

выше, выше летят качели
тише, тише течет вода
сумрак музыкою канчели
разговляется навсегда

чей там финиш не за горами –
сладкий финик, ванильный торт?
кто-то дельный потом обрамит
этот разовый натюрморт

кто-то дунет, как ветер с юга
в область всё повидавших вьюг
и разорвется тоски дерюга
там, где все мы найдем приют

я, который любил не чаще
в этой жизни, чем раза два,
что-то высмотрю в предстоящей
и найду наконец слова

P. S.

терция квинта горация флакка
звук прозвучал в звучине
шла по дороге молчала собака
проговорилась во мне

я не ступаю ногой на дорогу
я по траве не хожу
но понемногу немногу не в ногу
что-то собачье скажу

бродят кругом безъязыки собаки
смотрят громадами глаз
мира безбожного божные знаки
знаки прощения нас

                 Харьков