Валерий Скобло

* * *
Даже с таким, выживающим из ума,
Опустившимся от безверия и отчаянья,
Говори, не отдавай меня задарма,
Читай нотации, делай мне замечания

О том, что свет, мол, надо гасить за собой,
Газ под чайником не забудь выключать, как по нотам.
Дверь открывай на звонок совсем не любой,
Всегда звонящего спрашивай много раз: Кто там?

Буду и я переспрашивать сотни раз
С идиотской улыбкой, просительной и несмелой.
Если увидишь в глазочке двери мой глаз,
Похвали со словами: Так, мол, всегда и делай.

Надо терпеть и такого вот старика,
Вряд ли нужного кому-то еще на свете, кроме
Тебя. Но поскольку здесь началась строка,
Не поймешь, кому это я... один в этом доме.
         2016

* * *

         Вот – срок настал. Крылами бьет беда,
         И каждый день обиды множит...
                 А. Блок
Да, мы – угра... мордва и ямь, и чудь!
И чудь, – скажу я веско, – белоглазая.
Мы вылезем на свет когда-нибудь,
По закоулкам мира дальним лазая.

Еще мы – меря, мурома и весь,
Печера, пермь... и зимигола всякая.
Как удивим подлунный мир мы весь,
Коль явимся – и окая, и акая.

Забыл летголу... черемисов тож...
Про корсь забыл на грани сна и бдения.
В руках у нас преострый финский нож –
Сей угро-финский символ возрождения.

Мы явимся на общий пир, как тать,
С фитами, ижицами... даже с ятями.
Европу изумим – ни сесть, ни встать! –
Недюжинными нашими объятьями.

Пусть не зовут – мы явимся тотчас,
Своей повадкой удивив особою.
Нас – мириады... может быть. Но нас
Ты сунься счесть! Вот лично я не пробую.

Любого поскреби из нас, он – вор,
В том смысле – негодяи и мятежники,
Мошенники и плуты на подбор,
Мы сволочь белоглазая – подснежники.

Природа – сфинкс... Россия – Сфинкс...
         Вдвойне!
О сущего всего на свете бренности
Мы речь ведем. И всё идет к войне –
Последней. Мировой. За наши ценности.

Мы всех зовем: идите на Урал!..
И за него. Там ждет вас Неизвестное
В количествах, что мир еще не знал...
Пусть сгинет Запад... общество бесчестное.

Да, ливы мы, литва и нарова.
Горят глаза от пыли и бессоницы.
Мы помолчим... К чему еще слова? –
За окнами чеканный топот конницы.

От кары не уйти вам в этот раз,
Нас довели до белого каления.
Нам голос был... И Блок нам не указ,
Схватить кого... казнить без промедления.

Мы рождены... сказать я не горазд –
Для звуков сладких и молитв без ропота.
Возьми любого – он за грош продаст,
Мы за ценой не гонимся особо-то.
         2016

КВАНТЫ ИСТОРИИ
Ван дер Люббе и Николаев, на взгляд из глубинки,
Это типа кванты исторического процесса.
Сами по себе ничтожнейшие пылинки,
А без них не закручивается вся пьеса.

Нет ни лейпцигского, ни московских судилищ,
Концлагерей, ГУЛага, Большого террора,
Вышинского, Геринга и прочих страшилищ...
Ну, нет даже и повода для разговора.

Не столкнутся Третий рейх и наши Советы,
Бомбу пиндосы не сбросят на Хиросиму...
Те же вопросы, другие совсем ответы:
Украину Маленков возвращает Крыму,

Блюхер Китай присоединяет к Сибири,
Штаты проваливаются в хляби и глуби...
И все это из-за ничтожных, как клопы в квартире,
Леонид Николаев и Маринус ван дер Люббе?
         2017

ДЕНЬ ОТПЛЫТИЯ
В день отплытия дул северо-западный – вот как!
В этот день было яблоку просто упасть негде.
Больше, чем втрое, подорожала тогда водка,
И глаза утомились от сияния меди.

В день отплытия орлица змею уронила...
Паруса отливали черным, блестели белым,
Посейдона неоспоримой казалась сила,
И отплытие наше – точно безумным делом.

Трепетал на ветру флаг беспокойного судна.
Обстоятельства наши так совпадали встречно,
Что калека и тот понимал, как это чудно:
Отплываешь в такие дни – будут помнить вечно.

В дни такие припомнят: были «народы моря»,
Всех богов попиравшие, вне всяких законов.
И немыслимым жарким слухам бездумно вторя,
Из бездонного моря ждут трехглавых драконов.

Вот времена какие в день отплытья настали,
Не удивил никого пляшущий столб из пыли.
Жили не ведая пороха... пара и стали –
И, знаете, в общем, неплохо совсем мы жили.

Все же плыли туда, откуда приходят смерчи.
Что-то нас гнало... А впрочем, все это – детали.
Что-то есть в жизни важнее свободы и смерти,
Важнее и жизни... поэтому отплывали.

Тут и запели в порту циркулярные пилы,
Взвигнули девки, что вышли дивить нас нарядом.
Как говорят, мертвые покидали могилы,
Чтобы в нашу корму упереться слепым взглядом.

Дымом пахнуло... Но прошлое не было мило.
На берегу, за спиной загорелся кустарник.
А впереди восходило второе светило...
Я посмотрел на часы: сорок седьмое, втарник.
         2017

* * *
Приходить в себя я начал понемногу
Утром и в больнице. А вокруг Мир Божий.
За окном увидел стройку и дорогу.
Как это прекрасно, ощутил всей кожей.

Даже если в марте грязь и слякотища.
Если даже утро шепчет: либо-либо...
Ночь не стала вечной – будет день и пища,
Кашка, постный супчик – все одно: спасибо.

Злая санитарка, глупая Татьяна,
Я не писал мимо: я постельный строго.
Как хорош Мир Божий, нету в нем изъяна...
Утекает мимо дальняя дорога.

Это пазл сложился только на исходе,
Только в тяжкой жизни позднем результате.
Мир прекрасен Божий... Я не плачу, вроде...
В нем одна прореха – это я в палате.

         2017, Санкт-Петербург